Много нас - Ана Кох
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вылив остатки кофе в горшок с растением, наливаю себе теплой воды с кубиком сахара и отрезаю кусочек начинающего засыхать сыра. Вот и весь мой перекус, взяв его с собой, возвращаюсь обратно в постель.
Фред. Может, позвонить ему? Но он сказал мне не делать этого. Осознавая западню, в которую я себя загнала, выключаю телефон и кидаю его через комнату в открытый дверной проем. Он падает на пол, скользит и врезается в стену остановившись. Не знаю, насколько он остался цел, но в любом случае это не имеет никакого значения.
Я должна полить своего подопечного. Холодный кофе не самый лучший выбор для подкормки растений. Собрав всю волю в кулак, снова заставляю встать себя с кровати. По пути к раковине поднимаю телефон с пола и проверяю его на наличие повреждений. Несколько трещин на задней панели не самое плохое, что могло с ним произойти, экран цел и им все еще можно пользоваться. Налив отфильтрованной воды в горшок, оглядываю пространство вокруг себя. Учитывая, что уже продолжительное время я почти не выхожу из комнаты, можно сказать, что остальная квартира остается неиспользованной длительное время. Все на своих местах и достаточно чисто, так же как это было и при Лике. Эх, была бы она тут. С одной стороны, мне хотелось бы не быть сейчас одной, а с другой – мне совершенно не нужны свидетели моего разложения. Сложив руки на обеденный стул перед собою, разглядываю свои погрызенные ногти.
Входная дверь квартиры хлопает, в коридоре появляется Мика, открывшая замок своим ключом. Я дала ей его на случай, если не буду на связи длительное время. Не здороваясь и не разуваясь, она проходит сначала в ванну и включает там воду, а потом движется в мою сторону. В полной тишине Мика отодвигает стул напротив меня и садится, положив одну ногу на другую. Ее тонкие руки сложены на груди, а кошачьи глаза как всегда очерчены контрастной подводкой, усиливающей и без того пронзительный взгляд.
– Почему ты не позвонила раньше?
– Думала, мне будет не так плохо.
– Выглядишь не очень.
– Так и есть.
– И что случилось на это раз?
– Я снова с ним переспала. Ну почти, – я ухмыляюсь и поджимаю губы, осознавая свою очередную допущенную ошибку, – можно даже не считать, что это было.
– Но ты так не думаешь, поэтому ты опять в таком состоянии. Почему ты это не прекратишь?
– Не знаю… Просто не могу поставить точку.
– Ладно, вставай, приведем тебя в порядок.
Мика протягивает мне руку и помогает подняться со стула. Раздевшись, залезаю в горячую воду, покрытую плотной белой пеной.
– Расчешешь мне волосы?
– Что?
– Пожалуйста. В прошлый раз я отрезала себе кончики, лишь бы не распутывать их, – обычно безэмоциональное лицо Мики, кажется, сейчас выражает брезгливость. Слегка сморщенный нос расслабляется, а поднятая бровь опускается на свое место, когда Мика берет расческу и тянет мою голову ближе к себе. Ее маленькие руки с бесцветными ногтями аккуратно разбирают прядь за прядью. Не знаю, как она это делает, но на ее месте я бы уже психанула и дергала волосы в разные стороны, лишь бы побыстрее закончить.
– Почему ты так мало говоришь?
– А зачем?
– Действительно.
– Если что, я различаю сарказм.
– Ну, правда. Ты всегда очень мало говоришь, только по делу. Как будто у тебя какой-то лимит на количество сказанного.
– Не вижу в этом потребности.
– Ты только отвечаешь на вопросы, а сама их почти никогда не задаешь. Алекс с этого постоянно бесится.
– Не моя проблема.
– Слова – это коммуникация между людьми, ты же в курсе, что люди так общаются? А еще ими можно решить многие проблемы.
– Тогда почему ты не решишь свои?
– Я сказала “многие”, а не “все”.
– Слова – это не самое главное.
– Ладно, от тебя все равно ничего не добиться. Кстати, мы же про тебя за два года почти так ничего и не узнали, почему ты никогда не рассказываешь?
– Вы знаете достаточно.
– Ага. Когда-то вы переехали, жили дружной семьей, мама умерла, брат уехал, ты тут, отец остался один.
– Что еще нужно?
– Не знаю, какие-то подробности? Как вы встречали праздники, как ты бунтовала в подростковом возрасте, как училась готовить, что тебе нравится, о чем мечтаешь, что тебе снится. – сейчас мне кажется, что лучше б на месте Мики была Алекс, которая с большой радостью поддержала бы разговор. С ней я могла бы восполнить свою потребность с кем-то поговорить, но у Мики в этом плане есть огромный плюс – она никогда не перебивает и всегда выслушивает до того, как начать говорить.
– Зачем тебе это?
– Составить портрет твоей личности и лучше тебя понимать?
– Чтоб это сделать, достаточно того, что ты видишь сейчас.
– Кстати, а в квартире где-то есть еще заначки?
– Нет.
– Почему?
– Потому что была только та единственная на крайний случай.
– Сейчас крайний случай, может, поделишься?
– Нет.
– Почему?
– Энн, тебе достаточно было тогда. Сейчас тебе уже не так плохо, как было раньше.
– С чего ты это взяла?
– Я вижу.
– И как ты это понимаешь? Почему ты всегда оказываешь самой проницательной?
– Меньше слов. Вот и все.
– Кстати, откуда у тебя таблетки?
– От брата.
– Зачем он тебе их дал?
– Чтоб я могла спать.
– Ого, а что у тебя не так? Почему ты плохо спишь? У тебя какие-то проблемы? – отсутствующее желание с кем-то поговорить ранее трансформируется в потребность обсудить хоть что-нибудь.
– Нет. Но было несколько эпизодов после смерти мамы.
– А сейчас?
– Сейчас все в порядке. Это просто страховка.
– Мне кажется, сейчас я узнала про тебя больше, чем кто-либо другая из нас.
– Слишком много слов.
– Ты хочешь, чтоб я замолчала? – я замечаю, как Мика вздыхает и останавливается.
– Я не это имела в виду, но было бы славно.
Я слышу лишь ее размеренное дыхание. Следующие несколько минут мы проводим в абсолютной тишине. Мне хочется задать ей столько вопросов, но я знаю, что она оставит их без