Массмедиа с древнейших времен и до наших дней - Уильям Бернстайн

Греки возненавидели римлян, и эта враждебность вылилась в жестокую акцию, осуществленную Митридатом VI, царем Понта, искусным военачальником. В 88 году, после того, как он вторгся в Малую Азию, Митридат устроил грандиозную резню италийцев, в результате чего погибли около ста тысяч римских переселенцев. Митридат активно воевал с римлянами, но в конце концов был разбит римским полководцем Помпеем и в 63 году покончил жизнь самоубийством.

Антиримские настроения греков были вызваны, главным образом, экономической политикой Рима и чрезмерной алчностью римлян. Когда у греков в руках оказался римский военачальник Аквилий, греки вылили ему в горло жидкое золото. Это наказание за непомерную жадность в истории человечества применялось и позже[36].

Историки затрудняются даже приблизительно оценить количество рабов в Древнем Риме. Вероятно, их было несколько миллионов. Многие рабы пали на аренах амфитеатров, где они сражались между собой или с дикими зверями. Обычно гладиаторами становились фракийцы, сирийцы и иудеи. Легче складывалась судьба иберов и галлов, владевших искусством управления лошадьми.

Но в наиболее благоприятных условиях содержались обученные грамоте греки, определявшиеся хозяевами в писцы. Впрочем, в те времена письмо было занятием нудным и утомительным. Только через много веков на смену письму от руки пришли пишущая машинка, микропроцессор и принтер. В Древнем Риме при несовершенстве письменных принадлежностей римляне питали к письму чуть ли не отвращение, и когда в конце третьего века до нашей эры в Риме появились рабы-писцы, аристократы обрадовались, должно быть, этому точно так же, как современные бэби-бумеры – своему первому текстовому редактору[37].

Связь греческой и римской культур была в то время так высока, что в Риме трудились греческие историки, писавшие на греческом языке: Дионисий Галикарнасский[38], за ним Полибий и еще позже – Плутарх. Из известных историков того времени один Ливий был римским подданным.

Рабы не только выполняли письменные работы, но и нередко читали своим хозяевам вслух. Светоний в биографии императора Августа пишет: «Если, как это бывает, ему не удавалось сразу опять заснуть, он посылал за чтецами или рассказчиками и тогда снова засыпал, не просыпаясь уже до света». Да и Плиний Младший, рассказывая о своем знаменитом дяде Плинии Старшем, пишет, что тот просил, чтобы ему постоянно читали вслух – на прогулке, во время еды и даже при купании в ванне, – а еще всегда держал под рукой писца, владевшего скорописью. Плиний Старший отнюдь не был бездельником. Он написал «Естественную историю», огромный труд энциклопедического характера в тридцати семи книгах, да и человеком был отважным. Плиний Старший погиб, участвуя в спасении флота во время извержения Везувия.

Изобретение скорописи приписывают Марку Туллию Тирону, рабу и личному секретарю Цицерона, но достоверными данными это не подтверждается. Некоторые современные историки также считают, что в те далекие времена большая группа писцов под диктовку тиражировала в сотнях, даже тысячах экземплярах литературные сочинения, которые затем продавались по доступной цене (как книги, после того как Иоганн Гутенберг изобрел печатный станок), но и в это трудно поверить. Достоверно одно: когда военная экспансия Римской империи значительно снизилась, что привело к сокращению поставок рабов, цены на книги во много раз выросли. В конце третьего столетия нашей эры при императоре Диоклетиане книги, стоившие при императоре Августе относительно дешево, стали доступными лишь очень состоятельным людям.

Римляне основали первые публичные и частные библиотеки около 220 года до нашей эры, как раз в то время, когда они в первый раз вторглись в Грецию, и это вряд ли простое стечение обстоятельств. Современные историки отыскали свидетельства существования десятка публичных книгохранилищ (принадлежавших фактически императору) и по организации библиотечного дела немало узнали о взаимосвязи грамотности и рабства. Историкам также удалось выяснить штатный состав римских библиотек, в которых низшие должности обычно занимали рабы и вольноотпущенники.

В римских библиотеках были две категории служащих: villici (виллиции), которые каталогизировали поступавшие книги и приводили в порядок старые, и bybliothece (библиотекари), которые реставрировали ветхие рукописи или их переписывали. В частных библиотеках богатых владельцев, каким, к примеру, был Цицерон, имелись librarii (либрарии) из числа рабов или вольноотпущенников, которые делали копии книг из других частных библиотек или дубликаты своих, чтобы хозяин мог их кому-нибудь подарить[39].

Труд либрария был сложным и кропотливым. Сначала он переписывал рукопись на отдельные папирусные листы, затем пропитывал их специальным составом, защищая от книжных жучков, потом собирал листы в свиток, склеивая друг с другом концы страниц, после чего разглаживал первую и последнюю и прикреплял к верху первой страницы и к низу последней по продолговатому стержню, на концы стержней надевал по узорному колпачку из слоновой кости. Наконец либрарий прилагал к свитку рисунчатую титульную страницу и изготавливал для свитка футляр, как правило, из папируса. Изготовленный свиток, содержавший текст небольшой современной книги, получался вполне изящным. Стоит ли говорить, что виллиции, библиотекари и либрарии должны были быть образованными людьми?

Но пришло время, когда обученные грамоте рабы-греки перестали поступать в Рим. Чтобы иметь писцов из числа рабов, приходилось, должно быть, обучать латыни и грамоте других захваченных в плен иноземцев. Зачастую писцами становились уже сами римляне, разорившиеся и попавшие в рабство. Ряды рабов пополнялись также за счет существовавшего в Риме права избавления от детей. Римляне, в основном бедные, избавлялись от неугодных детей, оставляя их в определенных местах, хорошо известных жителям города. Богатые люди брали таких детей в свои семьи и обучали их грамоте. Но везло, главным образом, мальчикам. О детях, от которых избавлялись их родители, говорили: «Если это мальчик, поставь его на ноги, если девочка – не печалься о ней». Большинство детей, попавших в приемные семьи, становились рабами, но, бывало, некоторых отпускали на волю актом освобождения.