Оберег из Сычигорья - Сергей Фрейнд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второй поток предназначался иногородним. Наблюдательный Тацит успел сосчитать, что перед ними было двенадцать человек. Из-за медленной Фелиции компания подошла последней, позади них никого не оказалось.
– Смотрите-ка, они многих не пускают, – заволновалась Люция, обратив внимание, что большая часть людей из соседнего потока шли обратно.
– Стали досматривать нашу очередь, – разглядел движение Тацит.
Из ворот выбежал худой человек невысокого роста и начал носиться туда-сюда. Он подбегал к желающим попасть в город, задавал вопросы и, часто не дожидаясь ответа, громко хохотал, возвращаясь к стражникам. До конца очереди доносились его приказы «сюда брызни! и сюда!», усиленно не замечаемые стражей. Тогда молодой человек сердился, топал ножкой и убегал в сторону, присаживаясь на камень. Он был похож на обидевшегося ребёнка, чьи родители спрятали любимую игрушку. Через мгновение молодой человек вскакивал, возвращался назад и всё начиналось по новой.
– Здесь тоже не пропускают, – растерянно произнесла Люция.
Первые шесть человек, стоящих с ними в одной очереди, возвращались назад. Похоже, именно этот суетливый юноша белого рода не пропускал людей в город. Если в соседней очереди были те, кто попадал внутрь, то в потоке, где стояла Люция, всем отказывали. Было отчего расстроиться.
Когда ещё троих желающих не пустили в город из ворот вышел крупный мужчина. Судя по доспехам и одежде, местный воевода. Он жестом подозвал бойкого юношу и с недовольным видом скрылся обратно.
Вечер у барда озадачил Гидона с Мортусом. Прилежные агенты выполнили приказание и не отступали от книгочея ни на шаг. Но вернувшись, отказались: «Пошлите на войну, на игрища, четвертуйте на месте, нам всё равно. Лучше смерть, чем позор!» Пурелий в конец вымотал стражников. Книгочей верно просчитал задумку, что Гидон с Мортусом захотят проследить его связь с причиноведом. Поэтому раскавардачил бедных агентов так, что отбил всякое желание слежки.
– Что вы теперь думаете о Пурелии, воевода? – улыбнулся Мортус.
– Соглашусь, он не так прост. Но ничего, есть у меня одна задумка.
– У меня тоже.
Друзья обсудили дальнейшие шаги и остались довольны. Но тут появился Плантаж с отчётом. Лекарь в красках рассказал о выходках Пурелия. Заговорщики узнали подробности, опущенные агентами из-за стыда.
– Дурачок какой-то! – возмутился Мортус.
Воевода не стал подначивать друга, а расстроился вместе с ним. План действий теперь не казался хорошим. Заговорщики засомневались в том, что Пурелий и есть Лукос Шварц. Не может такой кретин быть серьёзным человеком. Издевательство над агентами выглядели уже не продуманным ходом, а помешательством книгочея.
– Я тоже не могу понять этого юношу, – угадав сомнение, добавил Плантаж. – Он красив, образован. Его стройное тело... Я бы охотно с ним… Но его манеры!
– Тогда действуем по плану, с допущением, что книгочей не Лукос Шварц, – решил Мортус. – В таком случае, завтра причиновед зайдёт в город.
– Уважаемый Пурелий, – язвительно начал Гидон. – Я не собираюсь вмешиваться в вашу работу, но не будете ли вы так любезны объяснить, почему ты, засранец, не пускаешь всех иноземцев в город?
Воевода был бы счастлив, если бы барон казнил болтуна за невыполненное обещание. Но Гидон нуждался в причиноведе. А вдруг Пурелий спятил? Воин изначально не сомневался, что с головой у Пурелия не всё в порядке, но нельзя же спятить окончательно! Мортус с Гидоном потеряют время, выскочку казнят, а заговорщики останутся с нераскрытыми покушениями и возможным гневом короля. Воевода решил вмешаться.
– Вы делаете поспешный вывод, – спокойно объяснил книгочей. – Во-первых, вы согласились с моим доводом не пускать посадский люд. Эти подождут, никуда не денутся. Во-вторых, в очереди иноземцев осталось ещё семь человек. Наконец, в-третьих, – Пурелий вздохнул. – Первые девять иноземцев торчат в окрестностях города уже несколько недель. Кто-то ворожит, кто-то приехал по торговле. Одна дама искала загулявшего мужа, что не мешало ей посещать кабаки, весело отдыхая с мужчинами. Понимаете? Я написал тайнописью Шварцу вчера днём. Он быстро ответил, что согласен.
Гидон приподнял бровь и усмехнулся, обрадованный тем, что Пурелий проговорился.
– Да, я использовал удалённую тайнопись. Вы меня раскусили, – закатил глаза книгочей.
– Так он согласен? Он прибудет? – оживился воин.
– Слушайте, воевода, я вас не понимаю. То вы злитесь на меня, что я беру деньги с посредничества, то радуетесь, что деньги потрачены не зря. Я же не дурак ставить свою жизнь, не оценивая риски! – Пурелий подошёл поближе и решил сознаться, доверив воеводу небольшую тайну. – Конечно, я стою в давней переписке с Лукосом Шварцем. Он даёт мне информацию о занятости. Я знал, что у него нет дела, когда стражники притащили меня на купание барона. Знал, что Шварц согласится. Я же посредник! Я ему клиентов подыскиваю, ну? Я при деньгах, а он при делах.
– Так ты знаешь, кто такой Лукос Шварц?
– Стал бы он со мной работать, если бы я знал? – вопросом на вопрос ответил книгочей и грустно посмотрел на воеводу.
Настроение Гидона улучшилось. Ему по-прежнему не нравился этот суетливый жук, но сейчас он понял и его мотивы, и его роль. Пурелий подыскивал заказы для Шварца, путешествуя