Матильда - Роальд Даль

Матильда была в шоке. Неужели здесь живёт её всегда изящно одетая учительница? Неужели сюда она возвращается после работы? В это было трудно поверить. Но почему она живёт так бедно? В чём причина? Матильда была уверена, что здесь явно что-то не так.

Мисс Хани поставила поднос на один из трёх ящиков.

— Садись, моя дорогая, — сказала она, — давай выпьем горячего чаю. Бери бутерброды, они для тебя. Я никогда не ем дома. Мне вполне хватает школьного обеда.

Матильда осторожно присела на перевёрнутый ящик и из вежливости откусила кусочек хлеба с маргарином. Дома бы ей дали хорошо поджаренный тост с клубничным джемом, а может, и бисквитное пирожное в придачу. Но здесь было гораздо интереснее. В доме мисс Хани существовала какая-то тайна. Матильда в этом даже не сомневалась и твёрдо решила выяснить, в чём тут дело.

Мисс Хани разлила чай по кружкам и добавила немного молока. Казалось, она вовсе не испытывала неловкости от того, что ей приходилось сидеть на перевёрнутом ящике и пить чай из кружки, которую она держит на колене.

— Знаешь, — сказала она, — я долго думала о том, что ты сделала со стаканом. У тебя появилась необыкновенная сила, моя девочка.

— Да, мисс Хани, я знаю, — ответила Матильда, доедая бутерброд.

— Насколько мне известно, — продолжала учительница, — ещё никому в мире не удавалось передвигать предметы, не прикасаясь к ним.

Матильда молча кивнула.

— Было бы очень любопытно узнать, есть ли у твоих возможностей предел. Знаю, знаю, ты думаешь, что можешь двигать абсолютно всё, но у меня на этот счёт есть некоторые сомнения.

— Я бы хотела попробовать сдвинуть что-нибудь действительно большое, — сказала Матильда.

— А как насчёт расстояния? — спросила мисс Хани. — Тебе всегда необходимо находиться близко к предмету, который ты хочешь сдвинуть?

— Не знаю, но неплохо было бы выяснить, — ответила Матильда.

— Нам некуда спешить, — сказала мисс Хани, — так что наливай себе ещё чаю. Бери второй бутерброд, ты, должно быть, проголодалась.

Матильда послушно взяла второй кусок хлеба с маргарином и стала медленно жевать. Маргарин был вполне сносным, она не отличила бы его от масла, если бы не знала.

— Мисс Хани, — неожиданно спросила Матильда, — вам мало платят в школе?

Мисс Хани посмотрела на девочку проницательным взглядом:

— Вовсе нет. Я получаю столько же, сколько и другие учителя.

— Значит, это очень маленькие деньги, если вы так ужасно бедно живёте, — сказала Матильда. — Неужели остальные учителя живут так же, как вы, — без ванны, без мебели и кухонной плиты?

— Нет, просто я печальное исключение, — довольно сухо сказала мисс Хани.

— Наверное, вам нравится жить так просто, — решила Матильда. — Не надо делать уборку, вытирать пыль, потому что у вас нет мебели. А холодильника у вас нет, наверное, потому, что вам не хочется ходить по магазинам за продуктами — ну, там за яйцами, майонезом или мороженым.

Тут Матильда заметила, что лицо мисс Хани стало непроницаемым, а сама она вся напряглась, плечи её ссутулились, губы плотно сжались. Она сидела, держа в руках кружку с чаем и уставившись взглядом в пол, словно пыталась найти ответы на простодушные вопросы ребёнка.

Наступила неловкая тишина. В мгновение ока атмосфера в маленькой комнате полностью изменилась, наполнившись какой-то тайной.

— Простите, что спросила вас об этом, мисс Хани, — извинилась Матильда. — Это не моего ума дело.

Мисс Хани как будто пришла в себя. Встряхнув плечами, она медленно поставила кружку на поднос.

— Почему же? — сказала она. — Ведь ты же всё-таки спросила. Ты умная девочка и не могла не удивиться. Наверное, я сама хотела, чтобы ты спросила. Может, для этого я тебя и пригласила к себе. Кстати, ты мой первый гость за два года, что я живу здесь.

Матильда молчала. Она чувствовала, что напряжение в комнате всё возрастает.

— Ты мудра не по годам, моя дорогая, — продолжала мисс Хани. — Это просто поразительно. Хотя ты выглядишь как ребёнок, на самом деле ты вовсе не ребёнок, потому что рассуждаешь как взрослый человек. Тебя следует называть взрослым ребёнком, если ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду.

Матильда по-прежнему сидела молча. Она ждала, что будет дальше.

— До сих пор мне казалось невозможным обсуждать с кем-то свои проблемы, — призналась мисс Хани. — Во-первых, я очень стесняюсь, во-вторых, мне не хватает мужества. Всю смелость из меня выбили, когда я была ребёнком. Но теперь, совершенно неожиданно, я почувствовала острое желание рассказать кому-нибудь обо всём. Я знаю, что ты всего лишь маленькая девочка, но в тебе есть нечто располагающее, какая-то притягательная сила.

Матильда насторожилась. В голосе мисс Хани слышалась мольба о помощи. После небольшой паузы тот же голос спросил:

— Налить тебе ещё чаю? Там осталось немного.

Матильда кивнула.

Мисс Хани налила оставшийся чай в обе кружки и добавила молока. Снова взяв кружку обеими руками, она стала пить маленькими глотками и довольно долго молчала, прежде чем спросить:

— Могу я рассказать тебе свою историю?

— Конечно, — ответила Матильда.

— Мне двадцать три года, — начала мисс Хани. — Когда я родилась, мой отец работал здесь сельским врачом. У нас был большой красивый дом из красного кирпича. Он стоит среди холмов и скрыт лесом. Думаю, ты вряд ли его видела.

Матильда хранила молчание.

— В нём я родилась, — сказала мисс Хани. — А потом произошла трагедия. Когда мне было два года, умерла моя мама. Отец был очень занят на работе, и ему пришлось пригласить мою тётю, мамину незамужнюю сестру, чтобы она вела домашнее хозяйство и присматривала за мной. Она согласилась и стала жить с нами.

Матильда внимательно слушала.

— А сколько лет было вашей тёте, когда она приехала к вам? — спросила она.

— Наверное, лет тридцать, — сказала мисс Хани. — Я возненавидела её с первого дня. Я ужасно скучала по маме, а тётя была не очень-то доброй. Отец не замечал моих страданий, так как был постоянно занят, а когда он бывал дома, тётя вела себя совершенно иначе. — Мисс Хани прервалась, чтобы отхлебнуть чаю. — Не понимаю, зачем я тебе всё это рассказываю, — смущаясь, сказала она.

— Пожалуйста, продолжайте, — попросила Матильда.

— Ну хорошо, — согласилась мисс Хани. — Потом случилась новая трагедия. Когда мне исполнилось пять с половиной лет, неожиданно умер мой отец. Вчера он ещё был, а сегодня его уже не стало. Так я осталась одна с тётей. Она стала моим официальным опекуном, и каким-то образом наш дом стал её собственностью.