Женщина в клетке - Юсси Адлер-Ольсен

Карл посмотрел в воспаленные глаза Мортена.

— Это несчастный случай, Карл. Разве у тебя никогда не кружилась голова, когда ты, перегнувшись через борт, глядел на волны? А если это все-таки было убийство, то я бы сказал, что это сделал либо ее брат, либо тут замешана политика. Разве она, как находящийся на взлете лидер демократов, да притом еще и писаная красавица, не могла нажить себе врагов? — Мортен наклонил голову и с трудом ее поднял. — Ее же все ненавидели — неужели ты не понимаешь! Ненавидели те из ее партии, кого она опередила в карьере, ненавидели в правящих партиях. Что ты думаешь — неужели премьер-министру и его компании нравилось смотреть, как она красуется на экране телевизора? Ты же сам сказал, что она была здорово башковитая.

Мортен отжал тряпку и обтер кран над мойкой.

— Все знали, что на следующих выборах она будет возглавлять коалиционный список. Ведь она привлекала голоса избирателей. — Он сплюнул в раковину. — Решено, в следующий раз не буду пить эту рецину! И где только Сюссер откопала такое пойло? Сил нет, как сушит горло!

В Круглом дворе[16]Карл встретил нескольких коллег, которые направлялись домой. В дальнем конце за колоннадой серьезно совещался с одним из членов своей группы Бак. На Карла они посмотрели с таким выражением, точно он их оплевал и смертельно оскорбил.

— Конгресс остолопов, — громко бросил он на всю колоннаду и повернулся к ним спиной.

Объяснение он услышал от встреченного в вестибюле Бенте Хансена, раньше работавшего в его группе:

— Карл, ты оказался прав. Отрезанная половина уха нашлась в сливной трубе в квартире свидетельницы. Снимаю шляпу перед тобой, старина!

Отлично! Значит, появилось кое-что новенькое в деле об убийстве велосипедиста.

— Бак со своими людьми только что ездил в Ригсхоспиталет, чтобы вытряхнуть из свидетельницы показания, — продолжал Бенте. — Но так ничего и не добились. От страха она вообще лишилась языка.

— Значит, говорить надо не с ней.

— Понятно, не с ней. Но с кем же тогда?

— Сам подумай, что тебя могло бы скорее всего толкнуть на самоубийство: сумасшедшее давление с чьей-то стороны или если бы это было единственным способом спасти своих детей? Говорю тебе, это так или иначе связано с детьми!

— Дети ничего не знают.

— Конечно же нет. Зато, вероятно, знает ее мать.

Карл возвел глаза к потолку с бронзовыми светильниками. Может, все-таки попросить разрешения поменяться делами с Баком? Глядишь, хоть что-то тронется с места и вызовет отзвук в этом громадном здании.

— Слушай, Карл, я тут без тебя подумал и решил — нам надо дальше работать над этим делом.

Ассад уже выставил на столе дымящуюся чашку кофе, а рядом с папками на листке оберточной бумаги были разложены пирожки. Очевидно, Ассад решил пустить в ход все возможные средства обольщения. Во всяком случае, он навел порядок в кабинете, а несколько папок выложил рядком на письменном столе словно для того, чтобы Карл прочитал их в определенной последовательности. Должно быть, возится тут уже часов с шести.

— Что это ты мне тут подкладываешь? — спросил Карл, ткнув пальцем в бумаги.

— А тут выписка из банковского счета Мереты Люнггор, из которого видно, сколько денег она снимала за последние шесть недель. Здесь нет никаких расходов за еду в ресторане.

— За нее заплатили другие. Нет ничего сверхъестественного в том, что хорошенькая женщина ужинает даром.

— Действительно, Карл! Ты сразу догадался. Значит, она позволила кому-то заплатить за себя. Я думаю, это кто-то из политиков или мужчина.

— Ну конечно. Вот только трудновато будет выяснить, кто это был.

— Да, Карл. Я очень хорошо это понимаю. С тех пор прошло пять лет. — Ассад потыкал в другую бумажку. — Вот список изъятых полицией вещей из ее дома. Я не вижу в нем календаря, про который рассказывала новая секретарша. Его нет. Может быть, в Кристиансборге остался какой-нибудь календарь, по которому можно узнать, с кем она собиралась пойти в ресторан.

— Свой ежедневник она наверняка носила в сумочке, а сумочка исчезла вместе с хозяйкой.

Ассад кивнул с досадой:

— Ну и что, Карл! Можно же спросить секретаршу. Тут есть выписка из ее разъяснений. Тогда она не упомянула о человеке, с которым Мерета собиралась пойти в ресторан, поэтому я думаю, что нужно расспросить ее еще раз.

— Выписка! Тоже мне! Сам сказал: прошло уже пять лет. Если она тогда при допросе не вспомнила ничего существенного, то уж теперь-то и подавно не вспомнит.

— Ладно! Но там сказано, что она упомянула про поздравительную телеграмму с Днем святого Валентина, которую получила Мерета Люнггор, правда, с опозданием на несколько дней. Ведь это же можно проверить, не так ли?

— Телеграмму уже не найти, а точная дата нам неизвестна. Это будет трудно сделать, тем более что мы даже не знаем, какая фирма ее передала.

— Это была фирма «Телеграмз онлайн».

Карл взглянул на Ассада. Неужели этот человек и впрямь кладезь талантов? Пока он ходил в зеленых перчатках, это особенно в глаза не бросалось.

— Откуда ты знаешь?

— Вот посмотри! — Ассад снова ткнул в листок. — Секретарша припомнила, что в телеграмме было напечатано «Люблю и целую Мерету», а еще там были губы. Красные раскрытые губы.

— Ну и?

— Ну так эта телеграмма была доставлена фирмой «Телеграмз онлайн». Они печатают на телеграмме свое название и алые губы.

— Дай-ка посмотреть!

Ассад нажал на клавишу пробелов в компьютере Карла, и на экране возникла домашняя страничка «Телеграмз онлайн». Действительно — вот она, телеграмма. В точности как говорил Ассад.

— Ну хорошо. И ты уверен, что эта фирма рассылает такие телеграммы?

— Очень даже уверен!

— Но даты-то у тебя все равно нет. Было это до или после Дня святого Валентина? И кто ее заказал?

— Мы можем запросить компанию, зарегистрирована ли у них дата отправки этой телеграммы во дворец Кристиансборг.

— Все это уже сделали при первоначальном расследовании, так ведь?

— В деле об этом нет записи. Больше ты там ничего не вычитал?

Ассад тонко улыбнулся сквозь отросшую за утренние часы щетину. Довольно нахально.

— Ладно, Ассад. Договорились. Свяжись с фирмой и проверь. У меня сейчас много работы, так что ты уж позвони из своего кабинета.

Карл похлопал помощника по плечу и выпроводил за порог. Затем запер дверь изнутри, закурил сигарету, взял в руки папку с делом Люнггор и уселся поудобнее, положив ноги на стол.