Керженецкие тайны - Михаил Смирнов

Через две-три секунды прогремела автоматная очередь.

– Бандюки по лодке шарахнули, – крикнул Ерофей. Катер также внезапно, как и появился, исчез.

– Фашисты! – крикнул в никуда Ерофей. – Управы на вас нет!

Дно лодки стало наполняться водой.

«А ведь могли и по нам шарахнуть!! – воскликнул Алексей, спросил:

– Что мне делать?

– Три пробоины сделали, – осматривая лодку, бросил Ерофей и выругался. – Бросить лодку-кормилицу я не могу, надо тянуть к берегу.

Алексей стал пустой консервной банкой вычерпывать воду из лодки. Но вода прибывала быстрее, чем он вычерпывал.

– Плавать умеешь? – спросил Ерофей.

– Умею.

– Ну, тогда, Алексей-дружка, плыви, – изрек Ерофей. – Туда, – показывая рукой, – к берегу. Давай, дружок, тут метров 200 будет до берега. А я буду лодку спасать, никак мне нельзя ее бросить. Встретимся на берегу. Мы – кержаки, должны выдюжить.

Алексей прыгнул в воду. Работая руками и ногами, поплыл в сторону берега…

****

Нижний Новгород

Корней Карпов (или Власов В.В.), как обычно за энную сумму узнавший у меркантильного бывшего коллеги из спецслужбы адрес Черногорова Бориса, раздумывал о сложившейся ситуации. Он уже понял, что практичная Радужная бросила идеалиста Низова и с монетами переметнулась к современному и бесбашенному молодому человеку Борису. У Бориса отец депутат, большие связи, в том числе и в криминальном мире. Это и сдерживало решительного Корнея от молниеносных действий по завладению кладом. По всем возможным каналам он стал наводить дополнительные справки…

Корней снял на неделю комнату в доме напротив квартиры Черногоровых. Расположившись у окна, он в бинокль рассматривал три окна интересующей его квартиры. Корней убедился, что в квартире действительно находилась Радужная Наталья. Находился также Борис и его отец Иван Петрович …

«Если она не полная дура, – рассуждал Корней, – то сразу отдавать монеты Черногоровым не будет. Плохо их зная, она будет подстраховываться… Хотя, опять же… в Москву монеты ей везти не резон. Там могут возникнуть вопросы…».

****

Алексей плыл и плыл. Течением реки его определенно сносило в сторону.

Казалось, что плыл он уже давно, но берега не было видно. Алексей наглотался воды, дышать становилось все труднее, ноги стали наполняться чугуном…

Вот руки стали неметь. Голову стали наполнять мрачные мысли. Даже слова страдальческой любовной песни, привязавшейся в последние дни, не приходили на ум… В глазах появлялась абсолютная темень, он стал куда-то проваливаться и полностью отключаться…

****

Нижегородская область, Макарьевский женский монастырь…

У Цецилии было как-то неспокойно на душе. Она как обычно помолилась на ночь, но молитва не успокоила мысли и душу…

После появления в монастыре лже-следователя Власова, Цецилия почему-то беспокоилась за студента, Алексея Низова. О его подруге, практичной Наташе, она не думала вовсе, а вот об Алексее… Он чем-то напоминал ей свою первую и единственную любовь – незабвенного Олега. Столь рано трагически погибшего в автокатастрофе…

В дверь застучали.

– Сестра Цецилия! – раздался женский голос из-за двери.

Цецилия включила ночную лампу, поднялась, набросила халат, прошла к двери, открыла ее.

– Сестра Цецилия, – обратилась встревоженная молоденькая монашка. – На берег возле стены обители выбросило рыбака полуживого. Вы в мирской жизни были медиком, не могли бы его беднягу посмотреть? Ведь может умереть мужчина, бог нам не простит.

– Конечно, посмотрю. Я выйду через минуту.

Сказав, Цецилия почувствовала сильное сердцебиение…

****

Сознание то возвращалось, то вновь исчезало… Все же Алексей добрался до берега, было ужасно холодно. Он задышал полной грудью. Но… мгновенно закашлялся и… отключился…

Но вот его осторожно подняли, понесли… Он что-то пил, был потом и укол… Перед ним возник белый, очаровательный девичий лик. Лик знакомый! Определенно…

Он снова кашлял, что-то пил… Ему было холодно, бил озноб, страшно холодно…

Вот рядом оказалось что-то теплое-теплое и мягкое… Это что-то согревало и обнимало его, целовало. А руки! Нежные руки! Это сон или не сон? Руки, делающие живительный, невероятный массаж! Они возвращали к жизни и… желаниям… Рядом было мягкое, теплое, податливое тело… О! Он любил, любил женщину…

Алексей очнулся и увидел рядом лежащую девушку. Чистую и белую, с чудной улыбкой на лице.

«Это Наташа! – воскликнул. – Но… всматриваясь, он понял, – она так никогда, даже в минуты безумной близости, не улыбалась… Вспомнил… а это же…».

– Цецилия!? – тихо выдавил.

– Да, Алексей, – не открывая глаз, тихо изрекла девушка. – Извини, но я устала, возвращая тебя, полумертвого, к жизни.

В сознании Алексея проскочили мучительные, порой непонятные мгновения.

– Конечно-конечно… – осекся он. – Но, скажи, пожалуйста, как я оказался здесь?

– Тебя без сознания выбросило на берег возле монастыря. Мы не могли не оказать тебе помощь…

«Мы не могли не оказать помощь», – резануло ухо.

В памяти возникли удивительные мгновения: доброты, нежности, близости и страстности.

«Это все было!? – воскликнул. – Тогда как понимать ее последние слова?..».

****

Нижний Новгород

В прихожую квартиры кто-то с шумом ввалился. В это время Наташа сидела на диване с ноутбуком в руках и что-то искала в недрах интернета. Борис располагался рядом и пил пиво.

В комнату вкатился запыхавшийся маленький, полный мужчина в красной рубахе.

– Внимание! Я договорился с одним знакомым нумизматом, – выпалил мужчина.

Взял со стола бутылку пива и махом опорожнил ее.

– Не тяни, папа, – бросил Борис.

– Иван Петрович, – изрекла Наташа. – Сколько он сможет взять и за сколько?

– Двести пятьдесят золотых монет за 400 долларов за штуку.

– Чтобы потом продать за 550 и нагреть на нас руки! – недовольно воскликнула девушка.

– Нет, нас это не устроит, – хмыкнул Борис.

– Да вы что? Сто тысяч зелени! – крикнул полный мужчина, замахал руками. – Это большие деньги!

– Нет-нет, – твердо изрекла девушка. – Надо искать другой вариант.

– Папа, я согласен с Наташей.

Папа почесал кистью руки затылок, медленно выдавил:

– Будем искать, но потребуется время. Борис усмехнулся.

– Мы не спешим, товар при нас. Он только поднимается в цене. Что по картине?