Мамба в СССР. Черный курсант - Алексей Птица

духов. Не собираюсь с вами спорить, но когда твоя жизнь зависит от множества факторов и живешь ты на природе, а не в городе, поверишь во все, что угодно. Тем более в Африке.

— Хорошо, вы можете верить во все, что угодно, но я даю вам возможность вылечить своего товарища. Если к обеду не полегчает, то вечером мы его заберем принудительно и отвезем в госпиталь.

— Ладно. К нему можно пройти?

— Да, но в сопровождении санинструктора.

— Без проблем.

Врачиха опешила, но не успела ничего ответить. В сопровождении санинструктора я зашел в палату, где увидел изрядно похудевшего Газини Вайту. В небольшой палате он был один. Увидев меня, Вайту откровенно обрадовался и неожиданно бодро подскочил с койки.

— Бинго, спаси! Духи Африки прокляли меня, как ты и говорил, но я готов искупить вину, если ты поможешь.

— То есть ты хочешь, чтобы я вылечил тебя?

— Да.

— А как ты намерен искупить вину?

— Я буду подчиняться тебе во всем и всегда помогать!

— Нет, ты поклянешься сейчас мне служить!

Мы разговаривали с Газини с помощью слов из разных африканских языков, и поэтому медбрат не понимал, о чем у нас шла речь, но, возможно, догадывался. Возникла пауза, хоть Вайту и был глуп, но тут даже он сообразил, что все серьезно и второй раз он так легко не отделается.

— Я готов служить тебе, Бинго.

— Меня зовут Мамба, и служить ты должен Мамбе.

Вайту передернуло, и он уже с откровенным страхом посмотрел на меня. Видимо, сообразил, и его пробрало до дрожи.

— Я согласен служить тебе, Мамба!

— Ну, вот и хорошо! Мне нужен стакан воды, — обратился я к санинструктору. Тот заколебался.

— Куришь?

— Да.

— Держи сигареты! — и, покопавшись в кармане и достав оттуда непочатую пачку «Мальборо», я вручил ему.

Обалдевший от счастья парень стал крутить ее в руках, чтобы лучше рассмотреть полученное сокровище. Выждав, я снова попросил:

— Мне нужен всего лишь стакан воды, и чтобы мне никто не мешал.

— Ага! — выдал санинструктор и тут же вышел. Быстро вернувшись, передал мне стакан с водой и сел на соседнюю койку. Ну что же, можно без помех приступить и к лечению. Я достал из кармана небольшой пузырек и капнул содержимое в стакан. Жидкость сразу окрасилась в темный цвет. Санинструктор мне не препятствовал. Получив мзду, он только смотрел со стороны.

— Вот, возьми, выпей, к вечеру тебе полегчает. Завтра, скорее всего, тебя выпишут, а в казарме я дам тебе еще лекарства, чтобы с тобою не случилось то, что случилось. И сегодня ночью я буду говорить с духами, чтобы они смилостивились над тобой.

— Я буду служить тебе, Мамба.

— Я услышал тебя, Газини, выздоравливай! — и вместе с санинструктором я вышел из палаты.

Не успел я покинуть санчасть, как санинструктор зашел к врачу и отчитался о моем посещении.

— Ну, и что он там делал?

— Поговорил, пошептал, дал выпить воды.

— Воду ты принес?

— Да.

— Он ничего не клал в воду?

Медбрат предполагал подобный вопрос и поэтому решил, что не стоит об этом говорить, а то вопросы возникнут и к нему.

— Нет, пошептал что-то над ним, и все. Потом дал ему выпить заговоренную воду.

— И что?

— Ничего. Вайту обрадовался и стал благодарить, потом выпил воду и снова лег.

— Понятно, ну, будем ждать последствий влияния духов, — едко усмехнулась в ответ врачиха. — Надеюсь, что до вечера Вайту протянет, а там отвезем его в госпиталь.

На том и порешили.

Уже гораздо позже, когда понос у Вайту прекратился, и его выписали, врач принялась расспрашивать негра, что с ним случилось, и как он выздоровел. Но Газини только говорил, что это помогли духи, они же его вылечили. Врач лишь пожала на это плечами и выкинула из головы. Просто подействовали принятые лекарства и все, решила она.

Выйдя из санчасти, я поспешил в казарму. Экстракт корня солодки, да еще смешанный с другими экстрактами, привезенными из Африки, однозначно должен дать укрепляющий эффект.

Но сейчас уже пора думать, что делать дальше. Времени до конца года еще оставалось много, и дни пролетят очень быстро, а там и окончание первого года учебы. Учиться нужно четыре года, но… оно мне надо?

За такое длительное время все пройдет, как пыль, и обо мне забудут. С другой стороны, все конфликты будут усугубляться, но тут уж куй железо, пока горячо, а то не получишь ничего. А еще и Аиша. С ней надо что-то решать, но что можно сейчас решать? Сейчас я абсолютно никто: авантюрист и грабитель с большой дороги. Девушка мне нравилась, но что я ей сейчас мог дать? То ли дело в прошлой жизни, но не будем о грустном.

По мере возможности я посылал телеграммы в Аддис-Абебу, в ответ получал чаще всего однотипные.

«Все хорошо тчк дело развивается тчк ждем тебя тчк Аиша передает привет тчк».

Мои поинформативнее будут, да и деньги пока есть. Олимпиада, кстати, прошла мимо меня, я сидел в казарме и смотрел ее по телевизору. Да и не интересовался особенно олимпийскими играми. Понравился только огромный Олимпийский Мишка, что взлетал к небу вместе с разноцветными шарами. Надеюсь, его потом, смогли поймать и засунуть снова в берлогу. (шутка)

На следующий день Газини выписали. Явившись в казарму, он стал взахлеб рассказывать о чудесном спасении и благодарить меня. Вот что творит сила духа или сила олухов. В общем, перевоспитал я негодяя и склонил на свою сторону. Теперь необходимый авторитет завоеван, и весь взвод слушал меня, как родового старейшину. И снова потекли рекой времени дни и часы.

Давно наступила зима, всем выдали шапки-ушанки и теплое белье. Вид у негров в нем казался очень комичным, но лучшим, чем у вьетнамцев: эти в зимней форме вообще отстой. Мелкие, как дети, зато с гонором, они влезали всюду, куда только можно. По-русски говорили, как и по-вьетнамски: сяся-мася, мася-сяся. Масяни, короче, а не вьетнамцы и лаосцы.

С арабами все сложно, потому как они просто презирали негров и всячески это показывали. Но драки обычно пресекал советский офицер, что дежурил у нас в казарме каждый день. Так и жили.

На занятия после утреннего развода и постановки задач водили замкомвзводов, и я в том числе. Время шло, и мне все больше надоедало