Однажды, может быть... - Боб Белланка

Она расхохоталась. Как приятно видеть смеющуюся женщину, особенно если она только что вышла замуж за твоего лучшего друга.

Появившись на площадке, диджей стал запускать один за другим медленные танцы, сами собой образовались парочки, я направился к Софи; Пьер наконец оставил ее, предпочтя общество жены.

— Тебе весело? — спросил я.

— Еще как! Давно не получала такого удовольствия.

— Спасибо, очень мило.

— Да брось ты, прекрасно же понимаешь, о чем я… Кстати, раз уж заговорили про это, — где мы будем спать?

— Ага, ты заранее уверена, что будешь спать со мной, и считаешь, что заполучить меня ничего не стоит. Так?

— Ну да.

— Кажется, мадам хорошо со мной знакома! У меня здесь есть комната, кровать там не очень широкая, но, если немного потесниться, устроимся.

Она потянулась ко мне и шепнула, коснувшись губами уха:

— Я знаю, как мы устроимся.

Мне показалось, будто я снова сижу в машине у ее дома. Эта женщина и пятнадцать лет назад могла из меня веревки вить, и сейчас готова. Но по-моему, с годами мне это стало нравиться, меня возбуждала ее склонность командовать.

— Да, я ведь еще не спросил, когда ты уезжаешь…

— Через неделю. Сказала Полю, что воспользуюсь случаем и навещу родных.

— Я правильно понял, что вся эта неделя в нашем распоряжении?

— Вот именно!

И тут я решил, что поговорю с ней о нас чуть позже, очень уж не хотелось портить нежданно-негаданно подаренные нам чудесные дни и ночи.

Когда мы шли к столу, Софи перехватила мать Пьера, а ко мне направилась Люсиль.

— Как дела, Жюльен? С тех пор как я разошлась с Аленом, мы почти не видимся.

— Да вроде бы все отлично. Только вот Софи здесь, а я не знаю, как ее удержать.

— Она вся сияет… Знаешь что? Думай только о себе, больше ни о чем и ни о ком, доверься инстинкту и никому не давай себя разжалобить. Конечно, ты можешь сказать, что это эгоизм, но на самом деле кроме счастья ничто не имеет значения. Не так уж часто мы встречаем любовь. И потом, после всего, что ты пережил, ты-то уж точно имеешь право на свою долю счастья!

Надо же — когда Люсиль жила с моим другом, она меня страшно раздражала, а теперь и сказала-то всего несколько слов, а я вижу, что она прекрасно меня понимает.

— Посмотри, как со мной вышло: я ушла от твоего друга, потому что он мне изменял, и по-другому поступить не могла, но я так и не сумела найти человека, который бы мне его заменил, и никого не сумела полюбить. У меня были романы, но начинка в пирожке всегда оказывалась тухлая.

— Люсиль, ты ведь все еще его любишь…

— Конечно, люблю. Он причинил мне больше зла, чем все другие вместе взятые, но все равно я никогда не смогу его забыть. И люблю его как ненормальная. Ты способен это понять.

Я смотрел на нее, слушал и молчал. С этой женщиной происходило ровно то же, что со мной, у них с Аленом просто роли распределились иначе.

— Ты говорила с ним в последнее время?

— Нет, я не решаюсь ему звонить. И потом, какой смысл, если он живет с этой белобрысой шлюшкой!

Интересное дело: где бы ни жила женщина, к какому бы классу общества ни принадлежала, пару теплых слов для новой подруги своего бывшего она всегда найдет!

— Хочешь, замолвлю словечко?

Я боялся проявить бестактность, но, в конце концов, она сама об этом заговорила.

— Спасибо, Жюльен, но зачем? Он выглядит счастливым, наверняка думает, что и я счастлива.

— А этот молодой человек, который с тобой приехал?

— Да ну… Роман без завтрашнего дня, ни малейшего значения не имеющий. Мы вместе работаем. Молодой красивый парень, с ним весело — и только.

Вид у Люсиль был обреченный.

— Ладно, пойду. — Она встала. — Приятно было с тобой поговорить. Может, пообедаем вместе как-нибудь на днях? Позвонишь? А насчет Софи подумай хорошенько — живем только раз!

Давненько я не слышал этих слов, и самое забавное, что на сей раз произнесла их женщина, к собственной жизни эту поговорку не прикладывавшая.

— Она тебя любит, по глазам видно, женщины такие вещи чувствуют.

Праздник близился к завершению. Последние минуты на всех свадьбах всегда одинаковые: в уголке притулился пьяный в дымину кузен, кто-то пляшет как заведенный, одиночки ищут, кого бы затащить в постель, а близкие непременно хотят делить с новобрачными мгновения счастья до победного конца.

У Пьера и Катарины любовь настоящая, это просто в глаза бросается. Они не сразу нашли друг друга, зато удачно подобрались. Наш вечный холостяк оказался самым везучим в любви. Когда доигрывала последняя мелодия, фотограф захотел увековечить нашу «крепленую» дружбу (между прочим, этот снимок я так с тех пор и ношу с собой). Ночь была сказочная, мой лучший друг только что женился, а я оказался в объятиях женщины, которую любил больше всего на свете. Мы не расставались до рассвета.

Назавтра мы вернулись в Париж, и я пригласил Софи пожить у меня. Сначала она отказалась — боялась встречи с моими детьми. Я бы на ее месте чувствовал то же самое. Пусть даже с некоторых пор боль стала отпускать меня, ни одна женщина еще не переступала порога моего дома — это был наш с Орели дом, ее и мой, и никто не имел на него права. Но сейчас я был готов впустить туда Софи, уговаривал изо всех сил, и она сдалась.

— Дети, папа вернулся!

Малыши вылетели в прихожую и замерли. Я увидел у них в глазах миллиард вопросов.

т Знакомьтесь, ребятки, это Софи, моя давняя подруга. Она живет в Таиланде. У Софи сейчас отпуск, и я предложил ей пожить у нас в комнате для гостей.

Марго, ничего против не имевшая, кинулась мне на шею, Гастон обрадовался куда меньше. Видел ли он в Софи угрозу? Я так никогда и не смог этого понять. Неделя вышла довольно забавная — едва перестав скрываться от Поля в Тунисе, мы были вынуждены думать о том, чтобы нас не застукал мой сын. Он был еще не готов к появлению новой мамы, да и Софи, возможно, к этому не стремилась: есть дочка — и вполне достаточно. А раз так, нам незачем было внушать что-либо детям и создавать новые сложности.

Ежедневно мы проделывали одно и то же: около полуночи, убедившись, что дети спят, я приходил в гостевую комнату к Софи, мы занимались любовью, а к семи утра я возвращался в собственную постель. Как говорит в фильме «Слова и музыка» Кристоф Ламбер, выходя от Катрин Денев, — я чувствовал себя помойным ведром, которое вытряхивают каждое утро, но меня это не слишком напрягало, наоборот, мне хотелось, чтобы так продолжалось всю жизнь.

К сожалению, дни летели быстро и неделя уже подходила к концу. Ни она, ни я о будущем не заговаривали, но знали, что сделать это до отлета Софи в Таиланд придется. Разговор оказался для меня тяжелым: ясно, что видеться только во время ее отпуска или случайной поездки в Париж нам обоим невыносимо, но пока у нее никак иначе не получится.