Однажды, может быть... - Боб Белланка

Пьера и Катарину я тем летом совсем не видел, они были в Нормандии, вовсю занимались подготовкой к свадьбе. А сам я отдохнул фантастически — поехал с детьми в Тунис, на северо-запад страны, к алжирской границе. Красивые места, еще не знакомые широкой публике, поскольку массовый туризм сюда не добрался, а главное — никаких папарацци. Ведь о существовании этого уголка известно только охотникам на кабанов и самым заядлым игрокам в гольф.

Я снял домик в верхней части маленького городка Табарки — отсюда открывался великолепный вид на город и море, — и потекли наши дни, размеренные дневным отдыхом Марго и благоухающие жасмином…

Я всегда обожал Магриб и всегда чувствовал себя там как дома, находя, что люди в тех местах приветливые, культура волшебная, а кухня сказочная. Должно быть, это наследственное: мои родители родились в Тунисе. Программу отдыха я составил такую: безделье, чтение, бассейн, пляж, мороженое и подводное плавание. Дайвинг — одно из моих любимых занятий, и каждое утро я спускался в порт, где меня ждал инструктор по имени Бен, с которым я открыл такие глубины, каких в Средиземном море и не подозревал. Бен — профессиональный ныряльщик, море знает наизусть и все зимы проводит на восьмидесятиметровой глубине, извлекая на поверхность бесценные кораллы.

Я уже говорил, что здесь нет туристов, а это значит, что не только вода совершенно прозрачна, но и флора и фауна сохранились в неприкосновенности. Нам иногда встречались даже метровые груперы![11]Дайверов собиралось обычно двое-трое, не больше, все мы люди одной породы, общались легко, знакомства завязывались быстро. На четвертое утро своего тунисского отпуска я встретил Поля — вот и еще один француз в нашей группе, все остальные были итальянцами, и, между прочим, из-за того, что на чемпионате Европы Франция обыграла именно Италию, мне пришлось выслушать несколько довольно забавных соображений. Мне было приятно общаться с Полем, который явно не знал меня как актера, это делало наши отношения более настоящими, но мне все время казалось, будто я где-то его уже видел, такое странное чувство… Явно знакомое лицо, но где мы могли встречаться? Объяснение его неведению насчет меня я получил очень скоро: «Я живу в Таиланде, в кино не хожу — слишком много других дел…» — но сам так и не вспомнил, где мог его видеть, сколько ни пытался.

С каждым днем мы сходились все ближе, и вот как-то раз, после одного из совместных погружений, Поль пригласил меня к себе на ужин.

В тот же вечер в половине восьмого я вошел в его дом, выдержанный в чистейшем восточном стиле. В саду пахло летними цветами. Поль встретил меня очень сердечно:

— Добро пожаловать, будь как дома, я очень рад, что ты пришел. Выпьешь чего-нибудь? Дорогая, наш гость уже здесь…

Вошла его жена. Она на мгновение остановилась на пороге, потом направилась к нам. У меня заколотилось сердце, взмокли ладони.

— Знакомься, дорогая, это Жюльен.

— Добрый вечер, мадам.

Я не знал, что теперь делать и что говорить. Это надо же: забрался в такую глушь, а она здесь, передо мной. Неописуемо прекрасная. Переглянувшись, мы поняли, что должны притворяться чужими. Оказывается, мы все еще понимаем друг друга с полувзгляда.

— Добрый вечер, Жюльен, рада с вами познакомиться, мой муж только о вас и говорит, можно подумать, вы его околдовали.

— Не волнуйтесь, мне никогда не удавалось околдовать кого-нибудь надолго.

Поль пропустил эти слова мимо ушей — в отличие от Софи. Один — ноль в мою пользу. Вечер получился странный, но приятный. Мне казалось, что я сплю и вижу сон. Многим ли доводилось попасть в настолько же трудное положение? Я сидел за столом в доме женщины, которую любил всю жизнь, и ее милейшего мужа. Бред какой-то. Разговор за ужином глубиной не отличался: с Полем мы почти не знали друг друга, а с Софи… мы с Софи могли бы в тот вечер получить «Оскара» за лучшее притворство. Обсуждали в основном мои фильмы, перебрали их все, Поль, поминутно извиняясь за то, что не знает моих актерских работ и работы актера вообще, задал мне кучу вопросов, я на них охотно ответил. Тушеное мясо с овощами и оливками удалось на славу. После очередного стакана вина мы перешли на более личные темы.

— Жюльен, а не слишком нескромно будет спросить, почему ты приехал с детьми один? Мне кажется, такому мужику, как ты, достаточно поманить — и отбою не будет от звездочек, мечтающих об успехе, только выбирай!

Софи взглянула на меня — она-то знала, но сказать ничего не могла. Зачем огорчать нашей тайной такого хорошего человека, как Поль?

— Год назад я потерял жену… Умерла от рака.

— Я не знал, извини.

— Тебе не за что извиняться, ты ничего такого не сказал… Орели умерла, и с тех пор в моей жизни есть только мои дети, мой агент, журналисты и режиссеры. Я никого не встретил, да и все равно мне сейчас не до романов… Некогда.

— Но вам этого хочется? — не удержалась Софи.

— Пока нет. Я два раза в жизни любил и обеих женщин не сумел удержать.

— Первая от тебя ушла? — спросил Поль.

Ну как он догадался, что она меня бросила? Я раньше об этом не задумывался, но, может быть, у меня на лице написано, что я из тех, кого бросают?

— Точнее сказать, не раз уходила. Видно, я любил ее больше, чем она меня… Говорят, такое часто случается. Не знаю, как справляются другие, но меня это просто убило…

— Может быть, она просто боялась вас, боялась вашей любви? Может, вы душили ее своей любовью, а сама она не была уверена в своих чувствах? Может, она была не готова? — на одном дыхании выпалила Софи.

— Может быть. Только ведь из-за таких вот «может быть» легко упустить главную любовь своей жизни и испортить жизнь другому человеку, — резко ответил я. И продолжил: — Нет, я думаю, дело не в этом. Думаю, она боялась столкновения с реальностью, ведь когда любишь, стараешься каждый день быть достойным своей любви, надо работать для того, чтобы не потерять любовь. Это трудно, но так уж оно есть…

Софи вышла из-за стола. Поль не заметил игры, которую мы вели, и тем лучше. Домой я вернулся около двух, ночь выдалась великолепная, небо сияло так, словно на него подсыпали еще звезд. Как только я лег, мысли понеслись с бешеной скоростью, и все об одном: невероятно, я только что провел с Софи целый вечер! Но как, как она оказалась здесь, за тысячи километров от дома? Я всегда был скептиком, но Ален, должно быть, прав — против судьбы не попрешь…

Нет, все же я сомневался. На следующее утро не пошел плавать и долго валялся в постели. Когда встал, Гастон и Марго давно уже были с няней на пляже, и я решил сходить на рынок. У рынка в Табарке особенные запахи — например, запах мяса, которое продают тунисские мясники. Многие туристы его не выносят, я могу это понять, но для того, чтобы полюбить страну, надо узнать ее традиции. Пока я сторговывал для дочки пару туфелек без задников, среди прилавков с фруктами и пряностями появилась Софи — и она показалась мне еще прекраснее, чем много лет назад, в тот день, когда я впервые ее увидел у Пьера. Она заметила меня, подошла, остановилась, протянула руку, провела пальцами по моей щеке… Глаза ее наполнились слезами, она шагнула вплотную, обняла. Я замер в ее объятиях, мне хотелось, чтобы это не кончалось никогда. Что же это с нами такое, почему мы так друг друга любим? Может, нас кто-нибудь заколдовал?