Мефодий Буслаев. Карта Хаоса - Дмитрий Емец

Старший страж Горазд остался в комнате. Онподошел к дивану, на котором спал Меф. Присел на корточки и, почти соприкасаясьс ним головой, долго смотрел на него вблизи. Меф заворочался во сне.Перевернулся на другой бок. Тогда, решившись, светлый страж встал и, беззвучнопрошептав что-то, коснулся прохладной ладонью лба Мефодия…

* * *

Из-за дикой спешки визит Дафны в Эдем имелхарактер метеоритной атаки. Чтобы посетить родные места и не опоздать к Троилу,у нее было ровно три минуты. Для полноценной ностальгии этого явнонедостаточно, а вот для легкой паники в самый раз.

Понимая, что пешком путь до Дома Светлейшихзаймет не один час, ей поневоле пришлось последовать примеру Ратувога иматериализовать крылья. Дафна призвала их, испытывая сильнейшее беспокойство.Она давно боялась смотреть на свои крылья. Ей казалось, что у нее не осталось иполовины светлых перьев, а раз так, то в Эдеме все будут смущенно коситься нанее, точно на мусорщика, явившегося в рабочей одежде на выставку редких цветов.

Когда легкий зуд в лопатках подсказал, чтокрылья появились, Даф набралась храбрости и повернулась. Уф! Всё оказалось нетак уж и страшно. Собственно темными стали девять перьев и еще два маховых перапотемнели до половины. Вроде бы ничего – жить можно. Хуже было то, что иостальные перья утратили прежнюю слепящую белизну и имели желтоватый цветзастиранного белья.

«Сползаю… – подумала Даф виновато. –Сползаю!.. Слишком долго не была в Эдеме, мало грызла себя, осуетилась. Вот сейчасвозьмут меня под белы ручки и скажут: а давно ли ты, милая, смотрела на себя состороны? Давно ли работала над собой? Тебе надо вытряхивать себя как пыльныйполовик, а ты к Троилу собралась!»

Разбегаясь и ловя распахнутыми крыльями тугойветер, Дафна опасливо оглянулась на Ратувога. Как он, профессионал, отнесется кее полету? Давно не тренировавшаяся, Дафна ощущала себя зажатой и испуганной,точно бледный рыхлый москвич, трусливо появившийся из пляжной кабинки в первыйсвой курортный день и перебежками пробирающийся к морю между загорелыми теламиатлетов.

К счастью, Ратувога менее всего интересовало,как она летит. Не оглядываясь, он уже несся далеко впереди, то спускаясь квершинам деревьев, то без усилий набирая высоту. Заметно было, что полет не доставляетему никаких усилий. Он летел как мыслил, летел как жил. Техника полета егоказалась органичной и естественной. Ни одного непродуманного движения. Желаянабрать высоту, он не делал взмахов крыльями, а лишь откидывал голову,выгибался и, ловя встречный ветер широкими маховыми перьями, мгновенно взмывал,теряясь в лазурной бесконечности.

Дафна испытала ревнивое чувство. Когда-то онасама неплохо летала, а теперь вот запустила, и, хотя навык остался, всётонкости ушли.

«А ты как хотела! Чтобы летать, малотренироваться три ночи в месяц на городских крышах! Надо быть легким, веселым,радостным, любящим! Именно любящим вся и всех. Ты же набила себе карманымелкими обидками, раздражением, подозрениями всякими! Где тебе лететь? Тебе быпод землю с ушами не нырнуть – и то хорошо!» – грызла себя Дафна.

Белоснежные, скоростные, до боли гармоничныекрылья Ратувога не давали ей покоя, покусывая сердце легкой завистью.

«Надо же! Пунктуальный, занудный, как немецкийпоэт-романтик, а как летает!» – подумала Даф и тотчас, не успев зачерпнутьправым крылом таинственно ускользнувший ветер, оказалась в кустарнике. Судя помелким белым цветкам и салатово-зеленой с фиолетовым подворотом листве, это былкустарник крушения ложных иллюзий.

Кустарник великодушно спружинил, и, кромесамомнения, ничего не пострадало.

«Чего это я? Ах да! Завидовать в Эдеме нельзя,а осуждать тем более!» – спохватилась Даф.

Осуждающий в Эдемский сад никогда не войдет. Ато и там ему померещится, что белые голуби несимметрично летают или тарулку с амброзиейсъели без должного уважения.

Она лежала на спине и смотрела вверх.Голубизна неба Эдема была пронзительной и острой. До боли в глазах. До щемлениясердца. Душа Дафны мгновенно наполнилась сияющим светом, но не удержала его всебе долго. Он выветривался, размывался, исчезал, и вновь на поверхностьвыползали бодрые черные жучки мелочных забот: сказать, встретиться, сделать…

«А ты как хотела? Влезла в корытоповседневного мира – вот и пускай себе кораблики пополам с мыльными пузырями!»– жестко сказала себе Даф.

Она выбралась из кустарника, расправила крыльяи, отплевывая прилипшие к губам листья, помчалась догонять Ратувога. Тот, посчастью, притормозил и выписывал в небе петли.

– Ты где была, № 13066? Упала, что ли? –крикнул он.

– М-м… В каком-то смысле… – неопределеннопробормотала Даф.

Можно было, конечно, придумать что-нибудьболее спасительное для репутации, например, что ей захотелось понюхать цветы,но она опасалась, что за всякую, даже невинную ложь вновь окажется вкустарнике.

Вслед за Ратувогом она зигзагом пронеслась поЭдемскому саду, помешав двум румяным чернобровым русалкам утопить в прудуизлишне любознательного эльфа. Изящный горбоносый эльф пищал, что неподсматривал, и, ссылаясь на женевскую конвенцию по правам военнопленных,требовал вернуть колчан со стрелами.

– Ща! – отвечали русалки, прицельнобросаясь кувшинками.

В кустарнике шмыгали шпионящие гномы,десантированные с помощью катапульты из английского сектора. Их отлавливали ииз чугунной пушки возвращали на родину хмурые бородачи домовые в лаптях икрасных рубашках с подпоясками, вооруженные бердышами. Самых ругачих гномов онизаряжали головой вперед.

Как Дафна успела заметить, ее строгогоспутника нежить побаивалась. Домовые переставали заламывать гномов и бурчали:«здрасьте!» Гномы же переставали кусаться, пинаться и, стаскивая красныеколпаки, умильно раскланивались.

– Хау ду ю ду! – говорили они вежливо.

– Нечего тут хаудуюдудкать! Идите себе!.. Ичто с ними будешь делать, с этими мифическими? – ворчал Ратувог. – Наземле им места нет, а здесь они мгновенно устраивают дележ территории. Нашсектор, ваш сектор. Туда не лезьте, сюда не ходите! Того и гляди примутсяпилить райские деревья и устраивать засеки. Писк везде, шум!

– А на земле почему нельзя былооставить? – спросила Дафна, хотя примерно знала ответ.

– Как оставишь? Чахнут они там. Люди верят вовсё, что угодно, кроме правды. Покажи им хоть кентавра, хоть русалку – спишутна генетическое уродство и все дела. Драконов в средневековье всех перебили, атеперь говорят – миф.

* * *

Дом Светлейших столпом огня пронзал небеса.Дафна с ее скромными возможностями видела его не дальше первого неба. Дальшевсё скрывали белые, подсвеченные изнутри тучи.