Завет Макиавелли - Аллан Фолсом

Мадрид. 11.00

С тех пор как Джейк Лоу обнаружил исчезновение президента, прошло четыре часа. Едва ли не каждое силовое агентство Соединенных Штатов лихорадочно работало, стараясь не поднимать шума. ЦРУ, ФБР, АНБ, военная разведка… Вице-президент Гамильтон Роджерс лично сообщил о чрезвычайном происшествии премьер-министру Испании и послу Соединенных Штатов. Попытку поставить в известность послов США по всему миру и руководителей великих держав немедленно пресек Джейк Лоу.

Президент пропал всего несколько часов назад, и можно надеяться, что он недалеко, объяснил Джейк. Есть шанс найти его и вернуть под защиту секретной службы достаточно быстро. Чем больше людей знают о случившемся, тем больше вероятность утечки информации. В любую секунду о катастрофе может узнать весь мир; многие тогда решат, что сместился баланс могущества в глобальном масштабе. Последует обвал на рынках ценных бумаг и бог знает что еще. Значение поста президента Соединенных Штатов невозможно переоценить; личность, этот пост занимающая, весит очень много. Никто не должен знать о случившемся, кроме тех, с кем придется вместе работать.

По приказу премьер-министра Испании начал работать Национальный разведывательный центр (НРЦ), отслеживая обстановку в аэропортах, на вокзалах, автобусных станциях и важнейших шоссейных дорогах. Не остались без внимания радикальные политические силы и террористические организации, включая союз баскских сепаратистов ЭТА.

Тем временем в подземном гараже отеля «Риц», где был припаркован передвижной командный пункт секретной службы, шла работа. Хэп Дэниелс вместе с аналитиками службы просматривал цифровые видеозаписи, сделанные камерами наблюдения в отеле и поблизости от него. Четвертый этаж, где находится президентский номер, коридоры, лифты, лестницы, подземный гараж, входы и выходы, вестибюли и рестораны, вид с крыши на окрестности…

Эксперты секретной службы продолжали обследовать президентский номер, отыскивая следы преступления.

И там же, на четвертом этаже, советник по национальной безопасности Джеймс Маршалл беседовал с Джейком Лоу, министром обороны Теренсом Лэнгдоном, руководителем президентского штаба Томом Карреном и близким другом президента, мадридским резидентом Эваном Бердом. Пришла пора высказать вслух мысль, беспокоившую каждого.

— А если президент не жертва преступления? — предположил Маршалл. — Если его не похитили? Если он нашел способ обмануть секретную службу и выбраться наружу? Может, это его ответ на требование санкционировать ликвидацию президента Франции и канцлера Германии?

— Обманул секретную службу? Легче сказать, чем сделать! — возмутился Том Каррен. — А даже если обманул своих, остаются еще испанцы снаружи. Слишком много для одного человека!

— Предположим, все-таки обманул! — Джеймс Маршалл начинал сердиться, — Решил, что так будет лучше, и выбрался из отеля. Каким образом, сейчас неважно. Скажем, мы его недооценили. Так вот: ему прекрасно известна суть нашего требования. Он видел всех нас вместе. Вопрос: что он собирается делать со своим знанием? Пока мы не вернули его на место, нам не позавидуешь.

— Джим, я думаю… — Джейк Лоу отвернулся от окна. — Думаю, он ничего не сможет сделать.

— Это как? — огрызнулся Маршалл. — Он ведь остается президентом Соединенных Штатов. Как президент он может почти все.

— Кроме как рассказать про нас правду. — Лоу перестал сверлить взглядом Маршалла, оглядывая остальных. — Представьте себе, он врывается на телестудию и объявляет: «Предоставьте мне эфирное время для важного заявления! Мои ближайшие советники, все до единого, включая вице-президента, министра обороны, советника по национальной безопасности и председателя комитета начальников штабов, требуют, чтобы я санкционировал убийство руководителей Франции и Германии». Его сразу проводят в отдельную комнату и вызовут сначала доктора, потом полицию и посла Соединенных Штатов. Решат, у него крыша поехала — как же иначе? И чем сильнее он будет брыкаться, тем убедительнее будет выглядеть гипотеза душевного расстройства. Кроме того, если он сбежал в одиночку, значит, уверен, что не может ни на кого положиться. Мы сами посадили его в Белый дом — только потому он и президент. Каждого, кого он знает, знаем и мы. И многих сверх того. Вряд ли он этого не понимает. Не забывайте, побег — это крайнее средство. Стало быть, уверен, что, откажись он выполнять наши требования, с ним произойдет какое-нибудь несчастье и президентом станет вице-президент Роджерс. Президентом, который санкционирует ликвидацию. И он совершенно прав: мы бы ликвидировали его самого. Теперь же мы устраним его в любом случае, как только он окажется в наших руках. Каким бы Харрис ни был консерватором, для нас он слишком независим; наш недосмотр, что мы не разглядели этого вовремя. Но, так или иначе, он сейчас — бомба под нашей задницей, и механизм тикает. Стоит ему только найти подходящий способ нас разоблачить… С другой стороны, возможностей у него немного. Электронными средствами связи пользоваться нельзя: сотовые телефоны и кабельные сети под нашим наблюдением, ему это известно. Если чего не заметим мы, заметят испанцы. Дальше стандартная процедура: ему и десяти секунд не дадут проговорить, в предположении, что его вынуждают похитители. Засечь, откуда он вышел на связь, этих секунд хватит. Испанцы захватят его через несколько минут, если мы не успеем раньше. Так что электронные коммуникации отпадают. Ему остается найти подходящее место, залечь на дно и обдумать следующий шаг. Между тем, если не говорить об отдельных кинозвездах, его лицо — самое узнаваемое на планете. Куда бы он мог пойти, чтобы никто не удивился и не поднял шума? Полиция и спецслужбы не заставят себя ждать: сначала приберут с глаз долой, потом позвонят нам… Мы с Хэпом и Джимом приедем и заберем. И что бы он ни говорил, все охотно поверят, что тяготы предвыборной кампании, смерть друга и непосильное бремя ответственности надорвали его душевные силы. Врачи порекомендуют отдых на ранчо вплоть до саммита НАТО в Варшаве в понедельник. Там проблема будет решена: сердечный приступ или еще что-нибудь. Блестящая политическая карьера безвременно оборвалась.

— Очень хорошо, — подал голос близкий друг президента Эван Берд, — но если это не он? Если его все-таки похитили?

— Тогда мы вознесем наши молитвы и будем надеяться на счастливый исход, разве нет? — Речь Джейка Лоу текла ровно. — Не обольщайся, Эван: если бы ты видел его тогда, на борту самолета, когда он впервые узнал, чего мы хотим… Нет, он хочет нас раздавить. Не знаю как, но он попробует. Мы должны успеть первыми.

Отель «Вестин палас». 7 апреля, 11.40

— Доброе утро, Виктор.

— Я давно жду вашего звонка, Ричард. Начал недоумевать.

Яркий солнечный свет царствовал за окном, не пробивая тяжелых штор. Виктор разгуливал по номеру в нижнем белье, прижимая к уху сотовый телефон. Поднос с остатками завтрака, состоявшего из кофе, овсянки, яичницы с ветчиной и тостов, стоял у двери. На экране телевизора беззвучно мелькали рисованные персонажи мультфильма.