Моя дорогая Ванесса - Хильда Никсон

К концу недели в амбаре было четыре больших окна, и Ванесса убедилась, что рабочие убрали весь строительный мусор.

Она с грустью оглядела стены с внутренней стороны. Раньше, когда в амбаре было мало света, они не выглядели так плохо.

— Боюсь, их придется красить, — объявила Ванессе Нэнси.

Та лукаво улыбнулась:

— Почему бы тебе не попросить об этом Майлса Кендала? Думаю, он был бы рад помочь. Нужна эмульсионная краска, а с помощью большой кисти это сделать довольно просто.

Ванесса приняла вызов.

Рабочие пришли около десяти часов и сразу начали копать. Майлс приехал как раз к кофе, но Ванесса уже приступила к покраске стен и стояла на середине стремянки.

— Господи! — воскликнул он. — Что ты делаешь?

— А как ты думаешь?

— Мне кажется, ты делаешь то, чего делать не должна.

Ванесса спрятала улыбку.

— Возможно, ты будешь так добр, что поможешь мне?

Позже, когда Майлс стоял на стремянке, накладывая краску на стену, Ванесса победоносно шепнула на ухо Нэнси:

— Я же говорила.

Но Нэнси только фыркнула:

— Он просто так ничего не делает, помяни мое слово.

Что касается скрытых мотивов, то у него, Нэнси, их не больше, чем, скажем, у Яна Гамильтона. Они оба жаждут заполучить Пакс-Хилл. Но факт остается фактом, Майлс помог мне значительно больше в моем деловом предприятии, чем Ян или Фреда. И не пойми меня неправильно. Фреда мне очень нравится, она дружески ко мне относится и всегда готова помочь, но она и Ян отговаривали меня начать дело. Если бы Майлс хотел, чтобы я продала Пакс-Хилл, разве стал бы он поддерживать меня в моем бизнесе? Скорее, наоборот.

И, объяснив все, к своему собственному удовлетворению, Ванесса принесла еще одну кисть, открыла вторую банку краски и начала красить с другого конца стены. К вечеру они покрасили весь амбар. И Ванесса была потрясена, с каким количеством сорняков справились двое рабочих.

Они ушли в пять часов, пообещав прийти на следующий день, а Ванесса пригласила Майлса остаться на обед.

Развалясь на просторном старинном диване, он протянул к ней руки. Она поняла, что ей ничего не остается, как только подойти к нему. Поэтому села рядом с ним, и его руки обвились вокруг ее плеч.

— Я очень ценю все, что ты для меня сделал, — сказала Ванесса. — Больше, чем я могу выразить. Если мы завтра сможем сделать столько же, то все будет закончено, и я смогу открыть мой магазинчик.

При упоминании о завтрашнем дне Майлс выпрямился и удивленно посмотрел на нее:

— Ты говоришь — столько же сделать завтра? Но я абсолютно вымотался сегодня!

Она не могла понять, шутит он или говорит серьезно, и рассмеялась:

— В любом случае рабочие придут завтра. А положить второй слой краски в амбаре займет не так много времени. Конечно, я не рассчитываю, что ты….

Он заставил ее замолчать, накрыв губами ее губы.

— О чем ты говоришь? — шептал он, вновь и вновь покрывая ее поцелуями. — Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, то, конечно, помогу. — Он смущенно усмехнулся. — Только я обычно долго отсыпаюсь по воскресеньям.

Было понятно, что он намекает, чтобы она предложила ему остаться на ночь.

— Что ж, в доме много свободных комнат, а я здесь живу с компаньонкой, так что можешь остаться ночевать. Так я буду уверена, что ты встанешь не слишком поздно, — закончила она с лукавой улыбкой.

— Твои замыслы несколько замысловаты, — отозвался он, привлекая ее к себе. — Но я принимаю твое предложение с величайшим удовольствием.

Было приятно, что Майлс остался на ночь. Ванесса поняла, как она одинока, несмотря на то что с ней живет Нэнси. «Мужчина в доме» — в этом что-то есть.

Ванесса проснулась на удивление рано, несмотря на вчерашнюю усталость.

Около десяти с чашкой чая в руках она постучала в дверь Майлса, но тот все еще крепко спал, укрывшись с головой. Она поставила чашку чая на столик рядом с кроватью и крепко потрясла его:

— Эй, Майлс, просыпайся! Я принесла тебе чай.

Затем она спустилась вниз, приготовила на завтрак яичницу с беконом и тосты.

Как раз когда они с Майлсом сидели за завтраком, неожиданно вошел Ян Гамильтон и остановился в дверях.

Увидев Майлса, он остолбенел.

— Вы здесь довольно рано, не так ли? Майлс посмотрел на него с довольным видом:

— Я ночевал здесь, старина. Есть еще какие-нибудь вопросы?

— Нет. Сожалею, что задал предыдущий. — С каменным лицом Ян повернулся к Ванессе: — Я привез вам фургончик Фреды. Можете уладить с ней дело, когда вам будет это удобно. — Затем повернулся и вышел из дома.

Ванесса вскочила со стула и бросилась к выходу.

— Ян… — Она остановила его, схватив за руку. — Ян, спасибо вам.

Он наградил ее презрительным взглядом и осторожно отстранил ее руку. Ванесса не понимала, что на нее нашло, но ей казалось очень важным, чтобы он ее понял.

— Ян, что случилось? Я просто попросила Майлса остаться на ночь, потому что он…

Но в его глазах было только презрение.

— Вы не обязаны мне ничего объяснять, Ванесса. Меня не касается, что вы делаете.

— Если бы я не боялась обидеть Фреду, то запустила в него этот несчастный фургончик! — возбужденно заявила она Майлсу, вернувшись на кухню.

— Что случилось? — спросил он. — Гамильтон был, как всегда, очарователен?

— Да, — глубоко вздохнув, ответила Ванесса.

Отношение Яна мучило ее весь день, а Майлс был такой милый, такой понимающий и очень ей помогал. К вечеру все борщевики оказались вырыты, а внутренние стены амбара покрыты двумя слоями краски. Майлс даже помог ей расставить столы для растений, занес тяжелые мешки с семенами и компостом для горшков, садовые инструменты.

— Майлс, я никогда не смогу тебя отблагодарить, — сказала ему Ванесса, когда они сели рядом на диване выпить послеобеденный кофе.

— Милая моя девушка, и не пытайся, — нежно откликнулся он. Потом поставил свою пустую чашку на стол, отобрал у нее чашку и обнял ее. — Знаешь, я многое понял за эти два дня.

— Правда? Например, как красить стены? — пошутила она.

Он покачал головой, лицо его было серьезно.

— Теперь я точно знаю то, о чем раньше только подозревал. Я люблю тебя.

Ванесса затаила дыхание, и что-то внутри нее сжалось.

— Майлс! Ох, Майлс! Вдруг он прижал ее к себе.

— Милая моя девочка! Я хочу жениться на тебе. Ванесса чувствовала, что слезы подступают к ее глазам.