Прятки со счастьем - Диана Рейдо

– Я спрашиваю тебя потому, что сама хотела бы понять для себя, в каких я отношениях со Стивеном.

Дженна с изумлением уставилась на подругу.

– Ты находишься с ним в каких-то отношениях?

– Это я и пытаюсь понять. Поэтому и спрашиваю тебя. Вот, к примеру, он приглашал тебя в кино?

– Мы ходили не в кино, – смутившись, тихо проговорила Дженна.

– Кафе, бильярд, боулинг?

– Мы несколько раз пили вместе кофе, – уточнила Дженна. – И…

– И проводили вместе ночь? – подхватила Клементина.

Стивен, очевидно, не вынес обсуждения деталей своей личной жизни.

– Если вам так интересно, может быть, вы спросите меня?

– И ты ответишь? – с сомнением прищурилась Клементина. – Насколько я помню, ты всегда делаешь только то, что хочется тебе. Интригуешь своим поведением. Заставляешь обратить на себя внимание. И не спорь! Исчезаешь в неподходящий момент. Потом появляешься, приглашаешь снова… Но лишь тогда, когда удобно тебе.

– О чем ты говоришь? – с недоумением спросила Дженна. – Куда он исчезает? Откуда появляется?

– Например, я со студентами ходила на просмотр «Писем к Джульетте». Что ты думаешь? Стивен смылся во время сеанса. Он даже никого не предупредил. Ему плевать, что о нем могут волноваться!

– Я не вижу в этом ничего предосудительного, – пожала плечами Дженна. – Могло что-то случиться. Его вызвали куда-то…

– В таком случае зачем спустя несколько дней приглашать меня на этот же фильм? Меня одну.

– Да, Стивен, зачем?

– Мне это было приятно. И вообще, черт подери, это что, допрос? Я обязан перед кем-то отчитываться? Я не привязан к юбке одной из вас ни обязательствами, ни обещаниями. Клементина всегда могла отказаться от нового похода в кино. Но она пошла. Значит, она этого хотела. Значит, там и тогда мы оба хотели провести вместе эти несколько часов. Я к ней даже пальцем не прикоснулся!

Клементина ехидно спросила:

– А к Дженне прикоснулся?

– Это не имеет…

– Значит, да. И ей ты тоже будешь вешать на уши такую же лапшу?

– Я не заказывал очную ставку, спасибо. И между нами тоже ничего не было.

– Ровным счетом ничего! – рассмеялась Дженна. – Только эту ночь мы провели на одном диване, случайно отключившись. Только ты поджидал меня, пока я выйду из дома. Ты угощал меня пирожными. Ты развлекал меня разговорами. Ты… Да ты действовал так же, как и с моей подругой Клементиной!

– Как?

– Ты дразнил своим вниманием ко мне, своей непредсказуемостью. А потом окатывал равнодушием, будто ведром холодной воды. Ты всего лишь заставил меня снова взяться за карандаш. Я рисовала твой портрет несколько часов, ты был без рубашки!

Стивен стоял нахмурившись, скрестив руки на груди.

– Может быть, на сегодня достаточно? Чего вы хотите добиться своими обсуждениями?

– Выяснить, с кем из нас ты действительно пытался завести отношения, а с кем – валял дурака.

– Я не валял дурака.

– Точно! Ты просто делал то, что считал нужным, верно?

– Конечно.

– Что ж… А теперь не мешало бы определиться.

– Да с чем я должен определяться? – засмеялся Стивен.

– С тем, какое значение для тебя все это имеет.

Дженна вздохнула. Клементина отчитывала Стивена, как мальчишку. Дженне было неприятно это слышать. Но еще неприятнее было узнать, что Стивен, в какие бы игры он ни играл, уверенно разыгрывал двойную партию.

– Я сам это решу! Не надо лезть ко мне с нотациями!

– Конечно, сам. Решишь, а потом сообщишь о своем решении. Уж не думаешь ли ты, что я или Дженна продолжим общение с тобой на прежних условиях?

– Но…

Клементина прищурилась:

– А если ты думаешь, что легко заведешь в этом колледже новый объект для флирта или для более впечатляющих опытов, то знай, что мы всем о тебе расскажем.

– Кому всем?

– Всем девушкам из числа преподавателей, например. Тебя же почему-то не интересуют ровесницы? Комплексы? Или ты считаешь, что они тебе не ровня? Или ты, наоборот, считаешь, что преподавательницы больше обделены вниманием? Как бы то ни было, я теперь глаз с тебя не спущу. Не говоря уже о том, что ты должен будешь сдавать мне литературу.

– Злоупотребление служебным положением!

– Ничего подобного. Просто теперь я буду внимательнее к теориям, которые ты пытаешься продавливать. Зачастую – необоснованно… Твои литературные выкладки не терпят крах только благодаря твоей же самоуверенности. Ты не очень сильно разбираешься в предмете.

– Клеми, оставь его, – слабо попросила Дженна.

Голова у нее шла кругом.

В самом деле, какую цель преследовал Стивен? Развлекался? Оттачивал свое мастерство соблазнения? Но зачем? Какая ему польза от общения с Дженной? Он ведь даже постеснялся затащить ее в постель. Или он предпочитает, чтобы это делали за него? Но ведь он уделял ей столько внимания… Именно ей… Они сблизились намного раньше, чем произошел первый поцелуй.

Нужно было идти в аудиторию.

Клементина вызывающе вскинула голову.

– Можешь идти, Стивен. Я уверена, что ты даже не собираешься думать над своим поведением. Но от Дженны держись подальше. Я-то могу за себя постоять, да и не кидаюсь на первого встречного: меня есть кому забрать после работы.

– Есть кому забрать?… – встрепенулась Дженна.

– Да… Дженна, я тут кое с кем познакомилась…

– Надо же! Ты ничего мне об этом не говорила.

– Но ведь и ты ничего не говорила мне, – напомнила Клементина. – К примеру, что тебя обхаживает этот самоуверенный верзила.

– А ты не говорила, что вы вместе ходили в кино…

Стивен расхохотался:

– Вот-вот! Полюбуйтесь на себя с новой, неожиданной стороны! Кажется, не я один повел себя некрасиво…

– Даже не сравнивай, – оборвала его Клементина. – Все! Я больше ничего не хочу слышать! И не хочу опаздывать. Тебе, Маскем, я сказала все. Дженна, с тобой мы потом еще поговорим. Не расстраивайся. Неужели ты не видишь, что оно того не стоит?

Дженна кивнула.

Вид у нее был совсем потерянный. В глазах стояли слезы, которые она всеми силами старалась скрыть от своих собеседников. Голова ее была низко опущена.

Дженна не могла заставить себя выйти из аудитории.

Занятия давным-давно закончились. Шаги в коридоре стихли. Студенты разбрелись по своим делам, по домам, по клубам…

Дженне никуда идти не хотелось. Ей не хотелось вообще ничего. Она словно оказалась в вакууме. И внутри был вакуум.