Флоузы, или Кровь предков - Том Шарп

— Верно, — согласился Локхарт. — Что хорошо для гусыни, то должно быть полезно и гусаку.

Так родилась идея, которой — после того как Локхарт Флоуз тщательно обмозговал ее — суждено было превратить тихую заводь Сэндикот-Кресчента в место, где разыгралась поразительнейшая история.

Вечером, когда уже стемнело, Локхарт оставил Джессику ломать голову над тем, как бы найти хоть какой-то источник дохода, а сам вышел из дома и, бесшумно крадучись — чему он научился, выслеживая дичь на Флоузовских болотах, — пробрался с биноклем через заросли дрока в птичий заказник. Нельзя сказать, чтобы там он в полном смысле слова занимался наблюдениями за жизнью птиц. Когда в полночь он возвратился домой, у Локхарта уже были кое-какие представления о привычках большинства из жителей окрестных домов.

Вернувшись, он некоторое время вносил что-то в записную книжку. На букву «П» было записано: «Пэттигрю, муж и жена, возраст около пятидесяти лет. В одиннадцать часов выпустили погулять таксу по кличке Литтл Уилли, сами выпили что-то молочное. В 11.30 легли спать». На букву «Г» появилась информация о том, что Грэбблы весь вечер смотрели телевизор и отправились в постель в 10.45. Жильцы дома номер восемь супруги Рэйсимы занимались чем-то странным, причем мужа привязали к кровати в 9.15 вечера и отвязали в 10.00. В доме номер четыре две незамужние женщины по фамилии Масгроув перед ужином принимали гостя, которым был местный викарий, а после ужина читали газету «Черч таймс» и вязали. И наконец, в доме номер десять, стоявшем рядом с домом самих Флоузов, полковник Финч-Поттер поужинал в одиночестве, выкурил сигару, повозмущался громко лейбористами, комментируя вслух передачу о них по телевизору, и перед сном недолго погулял с бультерьером.

Записав все это, Локхарт и сам отправился в постель. Мозг его сверлила какая-то глубокая и сложная мысль. Он пока еще не мог бы выразить ее словами, но в его сознании инстинкт охотника медленно, но верно брал верх над всем остальным, выдвигая на передний план необузданный гнев и природную жестокость варвара, не признающего ни закона, ни норм и обычаев цивилизованного общества.

Наутро Джессика заявила, что намерена сама искать работу.

— Я умею печатать, знаю стенографию, а секретари нужны во многих местах. Объявления о том, что требуются машинистки на временную работу, развешаны повсюду.

— Мне это не нравится, — сказал Локхарт, — муж должен содержать жену, а не наоборот.

— Я и не буду тебя содержать. Я буду работать для нас обоих. А может быть, я и тебе присмотрю какую-нибудь работу. Я стану всем и везде рассказывать, какой ты умный.

И не слушая возражений Локхарта, она отправилась на поиски. Оставшись один, Локхарт целый день угрюмо слонялся по дому, заглядывая во все уголки, в том числе в те, которыми он никогда прежде не интересовался. Одним из таких мест оказался чердак, где Локхарт обнаружил старый, окованный железом сундук, а в нем бумаги покойного мистера Сэндикота. Среди бумаг были подробные внутренние планы всех стоявших на Сэндикот-Кресчент домов, включая чертежи водопровода, канализации, электрических сетей. Локхарт взял эти схемы и, спустившись вниз, тщательно изучил их. Они оказались весьма полезными, и к тому времени, когда вернулась Джессика, сообщившая, что с завтрашнего дня она начинает работать в компании по производству цемента, где заболела постоянная машинистка, в голове у Локхарта уже прочно отложились места присоединения всех тех современных удобств, которыми могли похвастать дома на Сэндикот-Кресчент. Новости, сообщенные Джессикой, он встретил без энтузиазма.

— Если кто-нибудь начнет приставать, — сказал он, вспомнив штучки, которые проделывал Трейер с временными машинистками, — сразу же скажи мне. Я убью этого типа.

— Локхарт, милый, ты настоящий рыцарь, — с гордостью произнесла Джессика. — Давай сегодня ляжем пораньше, мне так хочется пообниматься с тобой.

Но у Локхарта были другие планы на вечер, и Джессике пришлось отправляться спать в одиночестве. Локхарт же вышел из дому, через кусты и заросли птичьего заказника пробрался по задам к саду, окружавшему дом Рэйсимов, перелез через забор и забрался на вишню, с которой было прекрасно видно все, что происходит в спальне. Он решил, что любопытная привычка мистера Рэйсима позволять жене привязывать себя на три четверти часа к их большой двуспальной кровати может дать ему дополнительную информацию, способную оказаться полезной в дальнейшем. Но его ждало разочарование. Супруги Рэйсимы поужинали, немного посмотрели телевизор, а потом раньше обычного легли спать. В одиннадцать свет у них уже погас, Локхарт слез с вишневого дерева и только отправился в обратный путь через забор, как в доме номер шесть Петтигрю выпустили погулять свою таксу. Почуяв Локхарта, пробиравшегося через кусты, такса с громким лаем устремилась через сад и остановилась возле самой изгороди, продолжая тявкать в темноту. Наконец ее лай надоел хозяевам, и мистер Петтигрю вышел на лужайку посмотреть, что происходит.

— Перестань, Уилли, — сказал он. — Ну хватит, хватит. Там никого нет.

Но Уилли твердо знал, что кто-то там есть. Осмелев в присутствии своего хозяина, он рвался в том направлении, где в кустах скрывался Локхарт. В конце концов, мистер Петтигрю взял собаку на руки и унес ее в дом, а Локхарт преисполнился решимости что-то предпринять по отношению к Уилли в самое ближайшее время. Ему совершенно ни к чему были тявкающие вокруг собаки.

Локхарт отправился дальше, по задам участка сестер Масгроув — у них в доме свет погас еще в десять часов, — и проник в сад Грэбблов, у которых еще горел свет у входа, а занавеси в гостиной были приоткрыты. Локхарт устроился возле теплицы, навел бинокль на окно и в просвет между занавесками с удивлением увидел миссис Грэббл, лежащую на диване в объятиях кого-то, кто — Локхарт был в этом твердо уверен — явно был не мистером Грэбблом. Пока парочка томилась в экстазе, Локхарт разглядел через бинокль лицо джентльмена, который оказался мистером Симплоном из дома номер пять. Значит, миссис Грэббл и мистер Симплон? Но где тогда мистер Грэббл, и что делает миссис Симплон? Локхарт оставил свою позицию около теплицы, проскользнул незаметно через дорогу на поле для гольфа, мимо дома номер один, в котором жили Рикеншоу, и дома номер три, где обитали Огилви, и добрался до выстроенного в псевдогеоргиевском стиле дома номер пять — дома Симплонов. На верхнем его этаже горел свет и, поскольку занавеси были опущены, собаки Симплоны не держали, а на участке было много кустов, Локхарт рискнул пробраться по клумбе прямо под окно. Там он и стоял, абсолютно бесшумно и неподвижно — точно так же он застыл как-то на Флоузовских болотах, когда его однажды заметил кролик, — пока примерно через час фасад дома осветили фары и мистер Симплон поставил машину в гараж. В доме прибавилось света, и минуту спустя из спальни до Локхарта донеслись голоса: язвительный голос принадлежал миссис Симплон, а умиротворяющий — ее мужу.

— Ну что, бедняжка, опять будешь говорить мне, что заработался в конторе, пока не свалился с ног? — говорила супруга. — Ты меня постоянно в этом убеждаешь. Так вот, сегодня вечером я звонила в контору дважды, и там никто не отвечал.