Битва за Клин - Василий Карасев

Практически весь день 17 ноября у 14‐й моторизованной дивизии – правого соседа 6‐й танковой – проходил в ожидании готовности моста у Клусово. Все планирование дальнейших операций было привязано к моменту ввода в строй этой единственной переправы. Так 11‐й пехотный полк и подчиненный ему 2‐й батальон 53‐го должны были наступать на Глухино по готовности переправы. В этом наступлении планировалось и участие разведывательного батальона. В 9.40 командир 14‐го саперного батальона доложил, что мост с большой долей вероятности будет готов к 14.30. Однако подъездные пути оставляют желать лучшего. В 12.05 он же еще раз подтвердил прогноз о готовности моста, но по‐прежнему из‐за крутизны подъездных путей и мокрого грунта этот путь смогут преодолеть только тягачи, а остальные машины получат возможность переправляться не ранее 18 ноября. В штабе дивизии оставалось заняться только разработкой графика переправы с учетом этих обстоятельств[227]. Как мы знаем, аналогичные проблемы с переправами были и у 7‐й танковой дивизии, о чем она в 13.10 проинформировала соседнее соединение. Наконец было доложено, что тягачи с 15.30 смогут медленно проезжать через переправу у Клусово. На основании этого 2‐й дивизион 14‐го артиллерийского полка получил приказ начать в 16.30 переправу на восточный берег.

Между тем еще в 8.20 2‐й батальон 53‐го пехотного полка выступил для атаки на Казарец[228]. Время занятия этого пункта, который находился в нескольких сотнях метрах от исходных позиций, не указано. Но несомненно, что это произошло до 12.30, когда командир 11‐го пехотного полка, которому был подчинен упомянутый батальон, отдал приказ дальше деревни не двигаться. Это решение основывалось на неблагоприятных прогнозах по поводу готовности моста. Однако, как стало известно позднее, до исполнителя распоряжение не дошло. В 13.30 выяснилось, что батальон уже атакует Зеленцино. В 14.30 он «после сильного боя» вторгся в село. Тем самым была практически установлена связь с 6‐й танковой дивизией, подразделения которой находились в селении Долгая Пожня на противоположном берегу Ламы. Поэтому командир 14‐й моторизованной дивизии приказал своему передовому батальону зачистить Зеленцино и занять там оборону. К 17.00 немцы полностью овладели населенным пунктом.

После поступления донесения об этом событии 14‐й разведывательный батальон получил приказ спешить на помощь. В дальнейшем от передовых частей требовалось провести разведку линии Свистуново, Глухино, Дмитрово[229], что и было сделано. Этот поиск показал, что дальнейший путь на Глухино по западному берегу Яузы сильно заминирован. Тем не менее, немцы предприняли попытку наступления в этом направлении: «Предпринятая во второй половине подразделениями разведывательного и 2‐го батальонов 53‐го пп дня попытка нанести внезапный удар через Яузу на Глухино оказалась безуспешной, т. к. противник перед приближением подразделений взорвал мост. Сильный оборонительный огонь из Глухино сделал невозможным переправу по льду. Выставив охранение, батальоны вернулись в Зеленцино»[230].

В 18.45 1‐й батальон 11‐го пехотного полка усилил немецкую группировку заняв Гришино (находится в полукилометре южнее Зеленцино). Как и соседи, он обнаружил перед собой обширные минные поля[231].

День заканчивался, и дивизия получила от корпуса задачу на следующий. Она должна была наступить как можно большими силами на Глухино. При этом от нее также требовалось еще ночью передислоцировать разведывательный батальон в Дмитрово, и сменить там части 6‐й танковой дивизии и вести разведку на Гологузово. Дополнительно в Дмитрово необходимо было перебросить из Грибаново 1‐й батальон 11‐го пехотного полка (без одной роты), который должен будет принять участие в атаке на Глухино. Для обороны плацдарма и охраны моста 7‐я танковая дивизия согласно приказа корпуса должна была выделить 54‐й мотоциклетный батальон[232]. Таким образом эта «родная» часть 14‐й моторизованной дивизии перемещалась в ее полосу, но пока еще оставалась под управлением соседа.

Все маневры на восточном берегу реки части моторизованного соединения вынуждены были совершать пешком. Только к 19.00 первые 15 машин смогли с большими трудностями преодолеть мост, а также спуск к нему и подъем. По этому поводу штаб 14‐й моторизованной дивизии меланхолично отметил: «Итак, момент атаки 11‐го пп (мот) 18.11 на Глухино зависит от готовности военного моста» [233].

Если бы не прорыв группы Мантейфеля южнее Московского моря, успех немецкого наступления к вечеру 17 ноября вряд ли можно признать значительным. Несмотря на почти повсеместно слабое сопротивление, противник смог только утвердиться на плацдармах на восточном берегу Ламы и практически объединил их в один. Не слишком мощный водный поток оказался существенным препятствием. Вовремя произведенное разрушение переправ и сильное минирование создали врагу серьезные трудности.

Наступление противника южнее Московского моря.

Реагировать на угрозу, возникшую из‐за прорыва фронта 30‐й армии, надо было быстро, и Генштаб принял вполне логичное решение: блокировать немецкий прорыв за счет ввода в бой на угрожаемом участке танковых частей и кавалерии. Только они, будучи более мобильными, могли совершить нужный маневр в короткое время. Да и выбора, в общем‐то, не было. Относительно свободно можно было маневрировать только силами ударной группировки, которая вела наступательный бой и теснила врага. Этот бой было проще прервать и безболезненно оторваться от противника. Однако передислокация войск на новые позиции произошла не так стремительно, как хотелось.

В частности, проблемы, вставшие перед 24‐й кавалерийской дивизией, описаны в показаниях ее командира: «Расстояние от ТЕЛЕШОВО до ВОЗДВИЖЕНСКОЙ по указанному маршруту равно 60 километрам, что составляет более нормального суточного перехода конницы. А со времени получения приказа (3.30) до рассвета оставалось 3 [часа] 30 минут. Кроме того части дивизии в это время были в соприкосновении с противником в 5‐ти километрах от ТЕЛЕШОВА»[234].