Ночной призрак - Конни Мейсон

— Кто бы стал сводить счеты с ребенком? — спросила Алита — Задайте этот вопрос своему отцу. И Эвану Грею. Впрочем, это все в прошлом. Сейчас речь идет о вас. Вероятно, нет нужды объяснять, что вы оказались в очень сложном положении. Как мне теперь с вами поступить, миледи?

— Что вы имеете в виду?

— Вы проникли в тайну, тайну, от которой зависит моя жизнь и жизни чуть ли не всех жителей деревни.

Алите стало страшно. Огромный, разъяренный Джейми казался ей свирепым великаном. Муж вправе поступить с женой как ему заблагорассудится — изувечить, заточить в подземелье, убить… Она смотрела на него полными ужаса глазами, прижав руки к груди.

— Я.., я хотела лишь предупредить вас, милорд, больше ничего. Вы же мой муж. Я никогда бы не предала вас.

— — Да что вы?! — воскликнул Джейми издевательским тоном.

— Клянусь, Джейми, это правда. Я надеялась, что сумею убедить вас немедленно прекратить незаконные дела.

— А если бы я не согласился? Что тогда?

— Н-ничего, милорд, — пролепетала Алита и снова попятилась.

Джейми шагнул вперед.

— Почему-то я вам не верю, моя бесценная.

От его ледяного голоса ее бил озноб.

— Я не скажу ни единой душе, что Повелитель Ночи — это вы и что ночью на берегу жгут огни контрабандисты. Неужели они не знают, кто их предводитель?

— Вся деревня знает, но я полностью доверяю своим людям. Прозвище придумано лишь для того, чтобы ввести в заблуждение королевских ищеек. Но теперь, когда вы проникли в мою тайну, миледи, я больше не чувствую себя в безопасности. Слишком много жизней на кону. Мы не имеем права рисковать.

Как мне с вами поступить, моя дорогая?

Занятые разговором, Джейми и Алита не заметили Ровену, притаившуюся в тени на лестнице. Услышав голоса, доносившиеся с первого этажа, она бесшумно спустилась вниз и стала свидетелем перепалки. Таким образом опасная тайна оказалась известна и ей. Теперь Джейми у нее в руках, и при случае она не преминет воспользоваться тем, что так удачно подслушала.

Под пристальным взглядом черных глаз Джейми сердце Алиты бешено колотилось. Уверенная, что ей грозит опасность, она повернулась и со всех ног бросилась наутек.

— Стойте!

Но Алита не послушалась. Она мчалась стремглав, задыхаясь и едва не падая. Мелькнули удивленные слуги на втором этаже, какие-то люди в зале на третьем. Наконец четвертый этаж. Еще немного — и она у себя, в безопасности. Рыдая, Алита вбежала в свою комнату и стремительно повернулась, чтобы задвинуть засов. Дверь не поддавалась. Алита закричала от ужаса — перед ней стоял Джейми. Он оттолкнул ее с такой силой, что она упала на пол.

Джейми вошел в комнату и захлопнул дверь ногой.

— Вы думали, что сумеете убежать от меня, миледи?

Он схватил жену за руку и рывком поднял.

— Не смейте ко мне прикасаться. Если вы покалечите меня, мой отец пойдет на вас войной.

Джейми нахмурился.

— Я не собираюсь вас калечить. Но хочу предупредить: если донесете на меня, вам придется пожалеть о последствиях.

— Вы.., вы мне угрожаете?

— Да. И не вздумайте со мной шутить, ибо наказание едва ли придется вам по нраву.

Джейми не доставляло удовольствия запугивать Алиту, но иного выхода у него не было. Он был уверен, что ради того, чтобы вернуться к Эвану Грею, его жена готова на все, даже на предательство. Если его повесят, она снова станет свободной и выйдет замуж за того, о ком мечтает. Да только этому не бывать. Слишком много жизней, кроме его собственной, оказались под угрозой. Почти каждый мужчина в деревне в разное время принимал участие в ночных предприятиях, и Джейми не мог допустить, чтобы об этом узнали.

— Я все еще ваша жена, милорд. Вы обязаны уважать меня.

— Уважать?! Уважение должно быть взаимным.

Вы никогда даже не пытались скрыть, что презираете меня. Вы столько раз называли меня мужланом и сыном предателя, что я уже со счета сбился.

Алиту охватил гнев. Как смеет Джейми обвинять ее в том, в чем виноват сам! Если бы он не явился в Виндзорский замок и не сорвал ее свадьбу с Эваном Греем, она бы даже не знала, что он существует на свете.

— А как женщина может уважать мужа, который свою девку ставит выше жены? Я просила вас прогнать Ровену из замка, но вы упорно отказывались.

И что теперь мне прикажете делать? Помогать ей при родах вашего незаконного ребенка?

На лице Джейми появилось озадаченное выражение.

— У меня нет незаконного ребенка.

— Будет, когда родит Ровена.

— Вы лжете!

— Нет! Ровена носит вашего ребенка. Она сама мне сказала.

— Значит, лжет Ровена, — в бешенстве крикнул Джейми. — У нее живот плоский, как жаровня, а я не притрагивался к ней, с тех пор как мы поженились.

Пораженная, Алита уставилась на мужа.

— Этого не может быть! Вы обманываете меня.

— Не обманываю, — в порыве чувства Джейми схватил жену за плечи.

Непроглядной черноты глаза сверлили ее взглядом. Алита вдруг поняла, что муж говорит правду.

Она растерялась.

— Я.., я знаю только то, что мне сказала Ровена.

Отпустите меня, грубиян, вы делаете мне больно.

Чувствуя, как в нем начинает клокотать огонь, она задрожала.

Джейми не касался жены с тех пор, как они вернулись из лесного домика, опасаясь выпустить на волю страсть, которую вызывала в нем прекрасная белокурая ведьма. Он слишком хорошо знал, как относится к нему хрупкая красавица. Не хотел он делить постель и с Ровеной, с этим покончено раз и навсегда. Приходилось соблюдать воздержание, хотя бывшая любовница изо всех сил старалась его соблазнить. С Алитой же все было иначе.

Разум Джейми противился чувствам. Господь свидетель, его неумолимо влекло к прелестной жене, и сейчас он был как никогда близок к осуществлению своей мечты. Однако он не имеет права позволить себе ни малейшей слабости.

Но едва его руки ощутили сладостное тепло нежного тела, благие намерения растаяли, как лед под лучами солнца. Со стоном муки он заключил жену в объятия. Его ладони скользнули вниз по изящной спине и легли на округлые ягодицы. Джейми прижал вожделенное тело к напряженным чреслам.

С губ Алиты сорвался стон. Джейми обнимал ее, и огонь в его глазах был красноречивее любых слов. Она ощутила жар, исходящий от его могучего тела, и поняла, что в нем растет желание. А потом он поцеловал ее.

Жестко. Требовательно. Его губы впивались в ее рот, язык настойчиво пробивал себе дорогу. Только гордость могла помешать ей полностью подчиниться его воле, но, к собственному ужасу, она чувствовала, как огонь его поцелуя проникает в ее душу и как в этом огне плавится ее решимость.