Дом волка - Мэтт Бронливи

— Ладно, — сказал гигант, — так и быть, входите. А вот старика не пущу.

— Прошу прощения? — изумился Кливленд.

— Да пошутил я, пошутил, — проворчал хозяин заведения и распахнул перед ними дверь. — Только ведите себя прилично.

— Будьте уверены, мы вполне приличные клиенты, — сказал Кливленд. — Но если вдруг увидите парня в длинном кожаном пальто и с лицом дегенерата, на порог не пускайте.

— Ладно, — откликнулся мужчина. — Уж я-то сумею дать ему отпор.

— Славный человек! — воскликнул Кливленд и дружески похлопал гиганта по плечу.

И вот Август, Чарли и Кливленд вошли в кофейню, где было на удивление безлюдно. Девушка за кассовым аппаратом сообщила, что декофеинизированные напитки у них кончились, эспрессо приготовить невозможно, но вот если они закажут по чашечке черного растворимого кофе, то получат его бесплатно. Заведение угощает.

— Давайте три, — сказал Август и нервно оглянулся на дверь. И вот они уселись за столик в углу.

— Кофе? — спросил Чарли и брезгливо сморщил носик.

— Надо же когда-то начинать. Клади побольше сахара, и будет очень даже ничего.

Чарли сгреб целую пригоршню белых пакетиков, что лежали на блюде на барной стойке, и вернулся к столу.

— А не пора ли нам сматываться отсюда? — спросил он и принялся сыпать сахар в кофе.

— Надо затаиться хотя бы на несколько минут. Одна надежда, что Лукас и его парни вскоре уйдут, дадут нам шанс выбраться отсюда. — Август взглянул на отца. — Что-то не так?

— Не нравится мне вся эта история.

— Сам заварил эту кашу.

— Так нехорошо говорить, пап.

— Понимаю, что не очень хорошо. Но еще мальчишкой, когда лет мне было меньше, чем тебе сейчас, приходилось расхлебывать ошибки твоего дорогого дедушки.

— Август, прекрати! Мальчику ни к чему знать о наших проблемах.

— Но разве ты сам всегда не выступал за открытость и честность в отношениях?

— Это ты нечестен! После того как скончалась твоя мать, я пытался воспитывать тебя и работал дни напролет. Задача практически невыполнимая.

— Ага, особенно если учесть, что ты выезжал из страны чуть ли не каждую неделю, — заметил Август.

— Знакомая история, — пробормотал Чарли.

Август погрозил ему пальцем.

— Э-э, нет. Моя ситуация совсем другая. Ты живешь с мамой и бабушкой Роуз… с людьми, которые действительно о тебе заботятся. А твой дед нанимал присматривать за мной любого встречного, уверен, среди этих людей попадались даже беглые уголовники.

— Круто!

— Нет, совсем не круто. Очень даже печально.

Кливленд откашлялся.

— Могу ли я внести предложение? — осведомился он. Сколь ни занимательна эта беседа, думаю, самое время сосредоточиться на решении другой насущной проблемы.

С этими словами он выложил на стол «Евангелие от Генриха Льва».

— Ты прав, — сказал Август. — Только сначала расскажи нам, как это тебя угораздило вляпаться в эту заваруху. Но только быстро. Если Лукас появится снова, будет не до разговоров.

— Хорошо, — согласился Кливленд. — Чуть ранее я рассказал о своей связи с «Черными Фемами». Уехав из Лондона, не слышал о них лет двадцать пять. Ну и решил, что братство или распалось, или же забыло обо мне и о том отношении, что я имел к смерти Бартоломью и «Евангелию от Генриха Льва».

— Но ты ошибался, — вставил Август.

— Да… я ошибался, — кивнул Кливленд. — Просто члены «Черных Фем» терпеливо ждали своего часа, чтобы возникнуть снова. Я жил в Берлине. Там у меня был маленький книжный магазин, и я покупал и продавал книги через Интернет.

— Через Интернет? Ты?

— Просто нанял красивую и умную молодую женщину, которая плавала в Интернете, как рыба в воде.

— Женщину? Так, значит, замешан не ты один? Двое?..

Кливленд рассмеялся.

— Нет. Ничего подобного, ты не думай. Я был ей все равно что отец. Вот почему так невыносимо печально было, когда… — Тут он осекся и умолк.

— Что произошло? — спросил Август, уже подозревая, каким будет ответ.

— Я начал получать письма с угрозами. И везде они требовали встречи. «Свяжись с нами или…», ну, ты понимаешь, всякая там ерунда. Если честно, я даже поначалу думал, что меня достает какой-то покупатель, считает, что я его обманул. Ну и не обращал на эти письма внимания. Вплоть до того дня, пока не исчезла Ивонн.

— Ивонн? Ее так звали?

— Да.

— Они ее убили? — шепотом спросил Август.

— Боюсь, что да, — ответил отец. Судя по всему, он до сих пор испытывал боль при этих воспоминаниях. — Обычно «Черные Фемы» оставляют ключи, некие материальные намеки, что они причастны к тому или другому делу. Они не оставили. И вот я связался с ними и спросил о судьбе Ивонн. Из страха, что затем они доберутся до кого-то из моих близких.

Он выразительно покосился на Августа.

— Ценю тот факт, что ты тревожился обо мне. Не хотел, чтобы меня убили. Очень трогательно, ничего не скажешь. Но незачем было связываться с ними с самого начала, — сказал Август. — Чего они хотели?

— Чтобы я пошел в библиотеку имени Герцога Августа, что в Вольфенбуттеле, и провел для них одно исследование. Частное исследование. По «Евангелию от Генриха Льва».

— И ты пошел.

— А разве у меня был выбор? В обмен на эти услуги они обещали заплатить кругленькую сумму и оставить моих родных и близких в покое.

— А затем, судя по всему, нарушили свое обещание.

— Да, но лишь по той причине, что я первым нарушил свое, — ответил Кливленд. — Погрузившись в историю «Евангелия от Генриха Льва», я откопал информацию, которой ни за что не стал бы делиться с ними.

Август понимал, что слишком долго в кафе засиживаться нельзя, но сперва хотел узнать побольше о тайнах, с которыми столкнулся отец.

— И что же ты там откопал?

— Нечто, что на века избавило бы человечество от «Черных Фем». — Кливленд нежно похлопал ладонью по старинной книге, занимавшей большую часть столика. Словно вспомнил, сколько долгих часов просидел за изучением этих страниц. — Сам текст взят из четырех библейских Евангелий — от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна. А вот в иллюстрациях рассказывается совсем другая история.

Он открыл обложку и начал бережно переворачивать пергаментные страницы, пока не дошел до искусной цветной миниатюры.

— И какую же историю рассказывает эта картинка? — спросил Чарли, указывая на разноцветную иллюстрацию.

— Это так называемая миниатюра «посвящения», — пояснил внуку Кливленд. — Видишь, изображение делится на две половины, верхнюю и нижнюю. Вверху сидит Дева Мария, держит на коленях младенца Иисуса.