Чистый nonsense - Эдвард Лир

Когда семеро юных Гусят тронулись в путь, оказались они на большой равнине, на коей росло всего одно дерево, да и то весьма чахлое.

И вот четверо из них взобрались на верхушку древа и осмотрелись; а остальные трое в это время шатались вразвалочку взад-вперёд, повторяя стихи и шесть своих последних уроков по арифметике, географии и кулинарии.

И тут они заприметили вдалеке некий объект исключительно интересного и жирного вида, с абсолютно круглым телом, точь-в-точь похожим на готовый рождественский пудинг, с парой крылышек, клювиком, тремя пёрышками, произрастающими из его головы, и на одной ножке.

И вот чуть погодя все семеро Гусят сказали друг дружке: «Вне всякого сомнения эта тварь должна быть Блохой Рождественского Пудинга!»

После чего они безрассудно громко запели:

И не успели они допеть куплет, как Блоха Рождественского Пудинга запрыгала и заскакала на своей единственной ножке с устрашающей скоростью прямо к дереву, где и остановилась, озираясь по сторонам с отсутствующим и многозначительным видом.

Всем этим семеро юных Гусят были крайне встревожены и сильно задрожены-заброжены: и вот один из них вытянул свою длинную шею и легонько дотронулся до Блохи кончиком клюва; но не успел он этого сделать, как Блоха Рождественского Пудинга заскакала и запрыгала пуще и выше прежнего; после чего раскрыла рот и, к великому изумлению и негодованию семерых Гусят, разразилась таким оглушительным и яростным и ужасающим лаем, что они просто не в состоянии были вынести этого звука и мало-помалу все внезапно свалились замертво.

И таков был конец семерых юных Гусят.

When the seven young Owls set out, they sate every now and then on the branches of old trees, and never went far at one time.

And one night, when it was quite dark, they thought they heard a Mouse; but, as the gas-lamps were not lighted, they could not see him.

So they called out, “Is that a Mouse?”

On which a Mouse answered, “Squeaky-peeky-weeky! yes, it is!”

And immediately all the young Owls threw themselves off the tree, meaning to alight on the ground; but they did not perceive that there was a large well below them, into which they all fell superficially, and were every one of them drowned in less than half a minute.

So that was the end of the seven young Owls.

Выйдя в путь, семеро юных Совят время от времени присаживались на ветви старых деревьев, причём никогда за один перелёт далеко не залетали.

И однажды ночью, когда было совсем темно, им показалось, что они слышат Мыша; но поскольку газовые фонари не горели, разглядеть его они не могли.

И тогда они закричали: «Это Мыш?»

На что Мыш отвечал: «Сквики-пики-вики! да, это он!»

И мгновенно все юные Совята снялись с дерева, рассчитывая спуститься на землю; но они не разглядели внизу большого колодца, в который они все и попадали, погрузившись на небольшую глубину, и в котором один за другим утонули быстрее чем за полминуты.

И таков был конец семерых юных Совят.

The seven young Guinea Pigs went into a garden full of goose-berry-bushes and tiggory-trees, under one of which they fell asleep. When they awoke, they saw a large Lettuce, which had grown out of the ground while they had been sleeping, and which had an immense number of green leaves. At which they all exclaimed, —

And instantly the seven young Guinea Pigs rushed with such extreme force against the Lettuce-plant, and hit their heads so vividly against its stalk, that the concussion brought on directly an incipient transitional inflammation of their noses, which grew worse and worse and worse and worse, till it incidentally killed them all seven.

And that was the end of the seven young Guinea Pigs.

Семеро юных Морских Свинят прибежали в сад, заросший кустами крыжовня и деревьями тиггоря, под одним из которых они и заснули. Пробудившись, обнаружили они большой кочан Латука с несметным числом зелёных листочков, который вырос как из-под земли, пока они спали. На что они дружно воскликнули:

И тут же семеро Морских Свинят очертя голову бросились на кочан Латука, при этом врезавшись в его кочерыжку головами с такой силой, что столкновение сразу же вызвало переходное воспаление их носов, которое уси-, и уси-, и уси-, и усиливалось, покуда случайно не убило всех семерых.

И таков был конец семерых юных Морских Свинят.

The seven young Cats set off on their travels with great delight and rapacity. But, on coming to the top of a high hill, they perceived at a long distance off a Clangle-Wangle (or, as it is more properly written, Clangel-Wangel); and, in spite of the warning they had had, they ran straight up to it.

(Now, the Clangle-Wangle is a most dangerous and delusive beast, and by no means commonly to be met with. They live in the water as well as on land, using their long tail as a sail when in the former element. Their speed is extreme; but their habits of life are domestic and superfluous, and their general demeanor pensive and pellucid. On summer evenings, they may sometimes be observed near the Lake Pipple-Popple, standing on their heads, and humming their national melodies. They subsist entirely on vegetables, excepting when they eat veal or mutton or pork or beef or fish or saltpetre.)

The moment the Clangle-Wangle saw the seven young Cats approach, he ran away; and as he ran straight on for four months, and the Cats, though they continued to run, could never overtake him, they all gradually died of fatigue and exhaustion, and never afterwards recovered.