Подкидыш для Лютого - Гала Григ

— Согласиться что ли на предложение Кирилла? Мужик стоящий, открытый. На дурное дело не подтолкнет. Лихо он с этой залетной пташкой разобрался. Видать, опытный в амурных делах.

— Что это я все о них думаю. Надо решить окончательно, как быть Насте. Соглашаться или не рисковать. Заманчиво. Опять же, Лютаев этот мужик нормальный. Он, конечно, к Насте хорошо относится. Просто понимает, что Раиса сама не справится. А моя Настена — молодец.

Мы о ребенке давно мечтаем, вот она и понимает, насколько дорога для Антона эта девочка-подкидыш. Правда, нам бы своего родить. Жалко, что год назад Настенька нашего первенца потеряла. Срок уже большой был. И вдруг такое. Я сам до сих пор, как вспомню, так душа стонет. А ей каково? Женщины чувствительнее нас.

Наверное, поэтому она так тетёшкает малышку, что о своей замершей беременности забыть не может. Эх, понимаю я Лютого. Видимо, и у него в жизни не все сладко было, раз пожалел подкидыша. А теперь вон какой счастливый.

Вот бы и нам так. Хотя нет. Сначала надо все методы испробовать. Своего малыша хочу. Да и Настя тоже очень мечтает. А про усыновление мы еще не говорили. Да и торопиться пока нет причин.

Антон, понятно, он один-одинешенек. А тут такое чудо: вышел из дома — вот тебе и ребеночек. Я-то думал, он сам где-то нагрешил. Ан, нет. Настя говорит, что тест на отцовство делал. Для опеки надо было.

Н-да… Всякое в жизни бывает.

Но мы с Настеной справимся. Если надо будет, ЭКО сделаем. Не поможет, суррогатную мать найдем. Ну а в крайнем случае, и усыновить ребенка можно. Только, надеюсь, это не понадобится.

Его размышления прервал истошный крик, доносившийся из соседней комнаты.

— А-а-а! — истошно кричала Раиса. Ее крик разносился по огромному особняку Лютаева. Все бросились в ее комнату.

— Да где же она держит эти перчатки?!

— Кто она?

— Какие перчатки?

— Да объясни толком что случилось, — вопросы сыпались со всех сторон.

— Кольцо! Мое кольц-о-о-о!

Не отвечая на вопросы, Раиса помчалась вниз, истошно крича:

— Мариванна-а-а! Перчатки Ваши резиновые! Быстро!

— Да что ж ты орешь, как заполошная?

— Ну перчатки, высокие такие, резиновые. Ну, пожалуйста, быстрее! — Раечка топала ногами. Глаза были полны слез.

Марьвановна, ничего не понимая, достала перчатки и отдала их Раисе. Та пулей взлетела наверх и, растолкав всех, ринулась в туалет. До сбежавшихся на Раечкин крик постепенно доходил смысл происходящего.

Первым среагировал Антон. Он забежал в туалет вслед за рыдающей Раечкой и едва успел предупредить ее бесполезные действия:

— Что ты собираешься делать, сумасшедшая?

— Тебе забыла доложить! Отойди. Там… кольцо… а-а-а… мое кольцо!

— Рая, успокойся. Расскажи толком, что случилось.

— Что случилось, что случилось…Кольцо с пальца соскользну-у-у-ло. А-а-а-а, — не переставала причитать несчастная.

— И ты собираешься его достать?!

— Ну… может… как-нибудь… — шмыгала она носом.

Каждый прятал усмешку, а хотелось в голос расхохотаться.

Антон вывел все еще всхлипывающую Раису из туалета.

— Успокойся, Раечка. Это кольцо вернуть не получится. Я тебе новое куплю. — Он уговаривал ее, как малое дитя, потерявшее любимую игрушку. — Или денежки дам, и ты сама себе купишь, какое захочешь. Договорились?

— Ну да-а-а… только это такое красиво-о-о-е было. А-а-а… Я даже не успела похвастаться им.

— Значит, купим точно такое же. Ты только успокойся.

Настя тоже как могла успокаивала сестру:

— Раечка, это ведь не самое страшное. Подумаешь, кольцо.

— Тебе — подумаешь, а мне жалко-о-о-о… Такое краси-и-и-вое…

— Да и шут с ним. Пойдем вниз, чаю с мятой выпьешь, успокоишься, — уговаривала Настя, отнимая у несчастной Раечки резиновые перчатки.

Марьвановна уже накрывала на стол. Утро начиналось трагикомично. Все сочувствовали Раечке, пытались успокоить. Но сделать это было не так уж просто.

Она не переставала всхлипывать до тех пор, пока Лютаев не выложил перед ней кругленькую сумму, с лихвой перекрывающую стоимость утонувшего в унитазе кольца.

— Да-а-а-а… — продолжала она ныть, — а ведь ты еще обещал за салон вернуть. Знаешь, как там все дорого-о-о-о.

— Вот тебе за салон, вот тебе еще за предыдущий поход за красотой. Только не реви.

Присутствующие едва сдерживались, чтоб не чертыхнуться или не рассмеяться над Раиными страданиями. Мария Ивановна, стоя в сторонке, возмущалась:

— Вот же прохиндейка! Все ей мало. Скорее бы уж месяц прошел. Может, Антон ее выпроводит, наконец…

— С женщинами не соскучишься, — озабоченно подумал Антон. — Кстати, о женщинах… я ведь совсем забыл, что обещал Колесникову позаботиться о судьбе той несчастной.

— Ало! Люсь, привет, — Раиса, успокоившись, позвонила подружке. После истории с кольцом ее словно подменили. Рая как-то неожиданно загрустила.

— Ну, привет. А что голос такой? Случилось что-то. Ты не приболела?

— Не приболела. Но случилось…

— Так ты не томи, выкладывай. А то я уже волнуюсь.

— Ой, даже и не знаю, как тебе все рассказать, — Рая и в самом деле затруднялась, под каким соусом подать горячую новинку.

— Не терзай мои больные нервы. Уже мозги закипают. Что там у тебя приключилось? Гонит он тебя, что ли?

— Нет, Люсь, пока не гонит. Самой уже уйти хочется.

— Да ладно! Все, не томи, выкладывай, как есть.

Пока Рая пересказывала в красках злоключения с кольцом, Люська вроде бы и сочувствовала подруге. Но очень уж ее смех разбирал. Поэтому она прикрывала рот ладошкой — а ну как не сможет удержаться!

А Раечке было совсем не до смеха.

— Знаешь, Люсь, это, наверное, из-за моей жадности и злого языка. Такую напраслину про Антона подумала. Еще и тебе ерунду наплела…

— Это ты про его ориентацию, что ли, — хихикнула Люська.

— Ну да. А он ведь нормальный мужчина. Порядочный. И… заботливый. — Слова Раи прозвучали очень грустно.

— Слушай, подружка, что-то мне твой тон не нравится. Ты не влюбилась случайно?

В ответ из трубки послышался глубокий вздох.

— Ты там не раскисай, сказку себе не рисуй и губу не особенно раскатывай, — вычитывала Люся.

— Да я особенно уже и не мечтаю. Просто он такой… хороший. И красивый, черт бы его подрал…

— Ну вот, начинается. Губку-то закатай и домой собирайся, пока совсем не вляпалась.