Подкидыш для Лютого - Гала Григ

Раечка едва сдерживалась, когда речь зашла об оплате. «А я как же? Мне ведь было обещано? Ох, Настька, вот же загребущая. И Петенька туда же. Согласен он. А как же ревность?! Денежки почуял и про ревность забыл? Ну дела!» И тут же успокаивала себя: «Ничего, у меня еще есть время в запасе. Мы ведь договаривались на месяц. Так что я свое не упущу. Правда, этот Лютый какой-то мутный. Точно, вот эта кликуха ему подошла бы больше. Именно Мутный, никаким чарами его не проймешь…»

Отложив все серьезные переговоры на почти наступившее первое утро нового года, все отправились спать. При этом Рае пришлось уступить свою комнату Насте с Петром. Ведь ее комната находилась рядом с детской. Раечка, конечно возмутилась: вот так среди ночи ее переселяют, но опять-таки была вынуждена смириться.

Аннушка оказалась золотым ребенком. Она не доставляла особых хлопот. Сытая и сухая, она, как и положено деткам в ее возрасте, больше спала. Но именно этим вызвала обеспокоенность Антона.

Часов в восемь утра он тихонько постучал в комнату Насти:

— Настя, а почему Аннушка все спит и спит. Она не заболела?

— Успокойтесь, я покормила ее в шесть. Вот она и спит. Это же прекрасно, что малышка не капризничает. Значит, она здорова и ведет себя соответственно. Идите спать, Антон Борисович.

— Что там? — спросонья спросил Петр.

— Лютаев, беспокоится, почему Аннушка все спит и спит. Смешной.

— Не, он классный мужик. Такие — большая редкость. Он, наверное, один на миллион.

— Петь, а ты и впрямь не против, чтобы я на некоторое время осталась с Аннушкой?

— Знаешь, я вот подумал, а почему бы и нет. Сама ведь говорила, что Рая панически боится приближаться к ребенку. Ну что она будет делать с малышкой? Ты-то сама не против?

— Нет, что ты! Аннушка такая славная… — голос добрый, но с привкусом горечи.

— Ну если так, оставайся. Глядишь и я в Москву переберусь.

— Это как?

— Потом все расскажу. Давай поспим еще чуток…

Вот и ладненько. Вроде бы все устаканивается. Все довольны и счастливы.

Вот только все ли?..

Настя глубоко вздохнула. Сон никак не приходил. Слишком много произошло всего за несколько часов. Слишком много обрушилось на ее обнаженные нервы и тщательно скрываемую боль.

Аннушка, это милое создание, своим неожиданным появлением разбередила вот уж более года незаживающую рану.

Хлопоты, связанные с появлением малышки. Невероятный приезд мужа и совершенно неожиданное его отношение к создавшейся ситуации. Новогодняя ночь. Усталость. Все это отвлекало Настю от грустных мыслей. А теперь они хлынули неудержимым потоком. И думалось о разном. Обо всем понемногу:

— Все складывается неплохо. Страшно мне было оставлять Анечку на Раю. Такую крохотулечку — и в неопытные руки. Она, конечно, потихоньку привыкнет, научится. Если захочет, конечно. А нет, так я с удовольствием присмотрю за малышкой.

Главное, что Петя не против. Как это он согласился? Упрямился ведь, отказывался даже на один вечер приезжать, а теперь. Не зря говорят: лучше один раз увидеть… Вот познакомился с Антоном и понял, что зря напридумал себе всякую ерунду.

Хороший он у меня. Без его участия я не пережила бы нашу беду. Петя, наверное, и сейчас пожалел меня, увидев, как приятно мне возиться с Анечкой.

А ведь у нас уже была бы своя доченька, если бы…

Несправедливо это. Мы так ждали нашу малышку. Петя и ремонт сделал в одной из комнат. Специально под детскую комнату все оформил. Я на курсы будущих мамочек записалась.

И ведь ничего не предвещало беды. Чувствовала себя прекрасно. Все рекомендации выполняла. Плановые осмотры не пропускала. И вдруг — замершая беременность. На таком большом сроке…

Как мы радовались с Петей, прислушиваясь к шевелениям нашей малышки. С каким нетерпением ждали ее рождения.

Но не довелось.

Больница. Депрессия. Мне жить не хотелось.

А Петр меня вытащил.

Ну почему так происходит? В чем мы согрешили?

Почему нашей доченьке не суждено было родиться?

А какая-то бессердечная женщина просто бросила свое дитя. Живое. Здоровое.

Не могу себе представить, как можно бросить ребенка? Что же это за женщина такая? Какое жестокое сердце надо иметь, чтобы вот так оставить на чужом крыльце и уйти.

Как жить-то можно дальше, зная, что где-то есть твоя кровиночка. А вдруг бы девочка замерзла. А вдруг бы дома никого не оказалось.

Ох, даже в голове не укладывается.

Это просто чудо, что ребенок остался жив. Второе чудо — отзывчивое сердце Антона Борисовича. Скрытный он. У нас в агентстве никто не знает, почему он живет один. Почему нет семьи.

Ведь красивый мужчина, обеспеченный. Молчаливый, правда. Я вот до истории с Анечкой ужасно боялась даже его взгляда. Думала, он ужасно строгий, грозный даже. А оказывается, сердце у него доброе, отзывчивое.

Смешной такой, когда дело Аннушки касается. Любит он ее.

Странно все это.

Женщина подбрасывает своего ребенка чужим людям. А одинокий мужчина проникается к малышке сочувствием. Вот ведь правда: пути Господни неисповедимы…

Интересно, а Петя смог бы так? А я сама? Смогла бы принять чужого ребенка и стать ему матерью?

Не знаю.

Конечно, Аннушку нельзя не любить. Такое прелестное дитя. Но одно дело ухаживать за чужим ребенком, другое — принять его сердцем. Вот как Лютаев.

Не каждая женщина сможет. Да что далеко за примером ходить! Рая — яркий тому пример. Боится малышки, дурочка.

И чего она дурью мается? Совсем с катушек съехала. Ведет себя так, что стыдно за нее. И что она себе вообразила? Вроде бы не очень-то похоже, что влюбилась в Антона. Хотя он мужчина видный. Да за такого любая бы пошла.

Но мне кажется, у Раи другой интерес. Не любовь это, нет. Была бы влюблена, так и от Анечки не отходила бы. Как можно любить мужчину и не полюбить его ребенка, пусть даже приемного.

Нет, не любовь это. Надо бы поговорить с ней. Правда, она последнее время и слушать меня не желает.

Все равно поговорю. Стыдно мне за нее. Не думала, что она так изменится. А уж как от Анечки шарахается, то вообще никак понять невозможно. Хотя, наверное, еще материнский инстинкт не проснулся.

Мысли Насти неслись без остановки. Они то бередили незаживающую рану в изболевшемся материнском сердце. То вызывали восхищение Лютаевым, то — возмущение сестрой. Но бег их постепенно становился все медленнее и медленнее.

Под утро Настя все-таки провалилась в глубокий сон. И во сне она была счастлива. Рядом был ее любимый Петруша. А в колыбельке, стоящей в той самой комнате, которую они отвели под детскую, лежала прелестная девочка. Они наклонились над колыбелью, но Настя никак не могла рассмотреть лицо младенца. А когда она попыталась взять кроху на руки, то вдруг явственно увидела, что это Аннушка.