Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » ПВТ. Тамам Шуд - Евгения Ульяничева

ПВТ. Тамам Шуд - Евгения Ульяничева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 104
Перейти на страницу:
чем дольше ты держишь этот цветок, тем сильнее жжет тебе руки, и вот ты уже не можешь его скинуть, потому что он пророс тебя, а другие наступают теснее и требуют больше, больше тепла…

Он замолчал. Подытожил:

— Такой примерно цвет.

Михаил едва заметно поморщился. Звучало не аппетитно и он счел за лучшее переменить тему.

— Возьми-ка это, Лин. Договоримся, что я сделал его для тебя не от доброты, а только для того, чтобы самому высыпаться ночью.

— Спасибо, — Лин принял поделку двумя руками, любуясь, провел пальцем по струнам плетения, — я сохраню его.

— Можешь даже сразу проверить, — Михаил усмехнулся, когда Лин в очередной раз зевнул, прикрываясь локтем, — ложись. Ехать еще долго, можешь отдохнуть.

— Но дежурим по очереди, — не стал спорить Лин.

Видимо, ради разнообразия. Михаил успел убедится в первосортной упертости Первого.

— Договорились, — улыбнулся Плотников.

Глава 17

Лут неспокоен, вспомнил Михаил, когда на палубе окантовкой вспыхнули сторожевые огни глостеров, предупреждая пассажиров о необходимости занять свои места.

В мутной воде хаоса охотились не только Хангары. Вылезли бродяги Лута, поднялись с глубины существа, доселе неведомые. Перевозки стали опаснее, и за охрану брали больше. Другое дело, что не всем усиленная стража была по карману — или перевозчики просто хитрили, стараясь сэкономить.

Лин дремал у Михаила под боком, свернувшись кошкой, но когда тэшка встала, распахнул глаза.

— Что случилось? — спросил, приподнимаясь на локте.

Михаил пожал плечами. Люди толпились у бортов, обеспокоенно переговаривались, не понимая причины остановки. Лут, на первый взгляд, казался чистым и пустым, как вымытое к празднику блюдо.

Сопровождающие из экипажа успокаивали народ. Лин встал, озираясь. Михаил поднялся в полный рост, шагнул к борту, оттеснив плечом любопытных. Из глубины Лута, как из колодца, стрекотом кричали птицы.

Иванова как ножом по жилам рвануло узнавание.

Так же звучало, когда они забрели в самые дебри Лута.

Когда они заблудились и их там встретили-приветили.

Сорок Сорок.

Он повернул голову и шумно выдохнул: на фальшборт скользнула нагая, алебастровая девица в белой маске птичьего клюва.

Длинное стройное тело, внахлест укрытое плотным матовым пером. Помнил Михаил, что не всяким ножам по зубам были эти перья. Девичьи пальцы заканчивались пронзительными серпами когтей.

— Какие глазки, — прошептала Сорока нежным металлическим голосом, поймав его взгляд. — Какие прекрасные глазки… Дай поносить!

Миша не дал. Молча, всей силой двинул кулаком ей в грудь, роняя с борта обратно в Лут, как куклу.

Обернулся на оторопевшую публику.

— Закройте глаза! — прокричал во всю мощь легких. — Закройте глаза, они на глаза идут!

Кто-то послушался — выучка Лута — и сел под борт, под арфу, зажмурившись, ткнувшись головой в пол, спрятав глаза за ресницами и ладонями. Но большая часть — гражданские, Лут открытый видящие реже редкого — заметалась без толку. А с Лута, как весенний град, падали Сороки.

Впервые за годы мирного житья Михаил пожалел, что не был оборужен.

Из всей справы воинской только нож резчика при себе имел. Отвык от Лута, расслабился.

Сороки наседали со всех сторон, и защитная сетка тэшки не была преградой их когтям. Резали ее, как гнилые нитки, плеснула на палубу первая кровь, закричали от боли и страха люди.

Ответом грохнули выстрелы.

Экипаж имел при себе оружие, да и не все пассажиры ехали пустыми.

Под ноги Михаилу откатилась голова Сороки. Лин уже встал между людьми и тварями Лута. Светлый свитер осыпало кровяным горохом.

Михаила толкнули в спину, почти сбили с ног паникующие люди. Сороки рвали глаза, выцарапывали, вырезали из лиц, хватали клювами, как спелые ягоды. С криками устремлялись прочь, относили добычу и возвращались, продолжая охоту.

Глаза. Их разноцветье манило тварей, как пламя — мотыльков. С той разницей, что Сороки позже выпестывали из глаз яйца, оборачивая тягу себе на пользу.

— Миша! — Лин прорвался к Плотникову, встал рядом.

Актисы его блестели, умытые Сорочьей кровью. Экипаж старался держать организованную оборону, но обреченное ужасом человеческое стадо не давало себя защитить.

Михаил уклонился, отбиваясь от когтей коротким ножом. Левую руку обмотал плотной кожаной курткой, уже покрытой глубокими порезами. Не привычное к бою оружие тем не менее позволяло контратаковать и защищаться. Сорока била с клекотом, голое тело ее, покрытое алебастровым пером, было, казалось, непроницаемо для короткого плотницкого ножа.

У ног Михаила сбились люди, кто раненый, кто уцелевший. Иванов понимал, что всех не сберечь. Сам он мог легко спастись — достаточно было присесть, спрятать глаза в горсти. Но сделать того не мог — совесть не позволила бы.

Лин вдруг опять вырос перед ним, толкнул себе за спину, притер к арфе. Шагнул вперед, разводя руки с актисами. Пространство перед ним расчистилось, точно он собирался взойти на сцену. Сверху упала Сорока. За ней другая. Третья.

Первый безупречно владел оружием — Сороки, подлетавшие близко, улететь уже не могли, падали, срубленные лезвиями. Плотников сжал кулаки так, что побелели костяшки.

— Парень! Держи, парень! — мужчина в одежде торговца Хома Оливы толкнул ему в ладонь липкую рукоять револьвера.

Сам он стрелять уже не мог — глаза его стали добычей Сорок.

Михаил молча сжал добровольно отданное оружие. Послушное — по закону Статута. Прокрутил барабан, слушая, на сколько его еще хватит. Выходило не жирно.

Плотников был не из тех, кто бьет белке в глаз — он и белок-то не бил, предпочитая животной охоте рыбную ловлю и грибной сбор. Выбирать, однако, не приходилось. Михаил вскинул револьвер, четко развернулся и снял первую из Сорок. Метил в голову — от тела могло и срикошетить.

Лин мельком глянул на него, увернулся от выпада противницы, позволяя твари скользнуть вперед и одним махом актиса снес Сороке клюв.

От дикого птичьего крика Михаил едва не оглох. Сорока, будто ослепнув, заметалась по палубе, натыкаясь на людей и товарок, кулем повалилась за борт.

Михаил снял еще двух. На четвертой обидно промазал, а пятая пуля была последней.

Лин сцепился с Сорокой, не давая ей приблизиться к сбившимся в кучу людям. Оттеснил к борту, прижал, пропустил удар в голову, Сорока закричала торжествующе и — будто захлебнулась.

Что-то стремительное, серебристым росчерком, схватило ее, опутало лесой голову и грудь, мощным рывком сволокло в Лут. А следом серебряный дождь обрушился на тэшку, выхватывая Сорок.

Михаил, оказавшийся рядом с Лином, видел, как живое серебро, цепляя Сорок, тянет их вниз, в Лут, в открытый ротовой диск цветущей белым Сагартии.

Не успел Плотников сосчитать до тридцати, как Сороки закончились. Самые умные сбежали, те, кто замешкался, стали добычей другого хищника.

Сагартия,

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 104
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?