Эпицентр - Евгений Филенко

— И что дальше? — хмуро спросил Денис.

— Потом мы им помогли. Направили на планету взвод Звездного Патруля, и те при помощи зондов-автоматов вынудили раскрыться все ракетные шахты.

— И их содержимое тотчас же стало взрываться, превращая несчастную планету в радиоактивную пустыню? — исторг наружу весь свой сарказм Денис.

— Отчего же? Патролмены прекрасно знали, с чем имеют дело, и загодя заморозили все боеголовки, — Кратов выждал паузу и присовокупил: — Когда я говорю «заморозили», то в самую последнюю очередь подразумеваю жидкий гелий. Очень увлекательное было времяпровождение… — Прозрачные глаза его слегка затуманились.

Стало ясно, что отпуска не предвидится. В отчаянии Денис опорожнил еще стакан и, булькая содержимым желудка, отправился плакаться Маринке.

— Кстати, коллега… — мягко начал Кратов.

— Клавдий Розенкранц, доктор ксенологии, — многозначительным басом отрекомендовался тот.

— …отчего вы небриты?

— Занятно, — сказал Клавдий. — Меня уже кто-то теребил по этому поводу, и не так давно. Видите ли, я хотел бы отпустить бороду. Я еще ни разу не видел себя в бороде. Поиски разнообразия.

— Это отклонение от стереотипа.

— Да… «Отклонения от стереотипа в облике субъекта, участвующего в контакте, могут воспрепятствовать его нормальному протеканию». Но ведь это касается непосредственного контакта, который в нашей ситуации пока невозможен.

— Он может стать реальностью в любой момент.

— Полагаю, к этому моменту я успею избавиться от бороды. — Клавдий уныло вздохнул. — Если понадобится, и вообще ото всех волос на теле.

— Выдумали тоже, — проворчал Кратов. — Злые птицы… Не бывает злого разума. Объясните это на досуге вашему историку-диспетчеру.

— Как историк, он может иметь иное мнение на этот счет…

— Как историк, он знает: злым бывает только варварство и невежество.

— А табу на высадку?

— Табу! Вспомним Винде-Миатрикс III. Вспомним Берег Эрона Хиггинса. Вспомним уйму других казусов. У нас, людей, тоже есть множество табу, и не все они суть предрассудки. Например, не убивать себе подобных.

— Как раз это табу в свое время охотно нарушалось, — хмыкнул Клавдий.

— В периоды аберрации нравственности! Варварство и невежество. Сон разума, который порождает чудовищ… Вы слыхали о сумасшедшей цивилизации Аафемт с планеты Финрволинауэркаф?

— А кто не слыхал? — пожал плечами Клавдий.

— Я там был трижды…

— А кто этого не слыхал?

— Вот там, например, нет табу на убийство себе подобных… Практически все табу являются продуктами своего времени и своей культуры. И нарушения их в период актуальности воспринимаются как преступления против нравственности.

— Стало быть, намереваясь опуститься на планету из космоса, да еще на искусственном летательном аппарате, мы выглядим в глазах орнитоидов беспардонными извращенцами, — снова развеселился и зафыркал Клавдий. — И это наверняка связано с их способностью летать!

В эту минуту Денис находился напротив экрана, откуда на него участливо глядела своими изумительно черными, слегка раскосыми глазами красавица Маринка. Гордость ксенологического стационара «Моби Дик», на связь с которой мечтали выйти все диспетчеры окрестных орбитальных баз и миссий. Но Денис пользовался исключительным правом изливать Маринке изболевшуюся душу. И на то были веские причины. Так, по крайней мере, он считал.

Он положил руки на рамку видеала. Это помогло ему вообразить, будто он приобнимает Маринку за плечи. В реальной обстановке вряд ли она позволила бы ему подобную вольность, но расстояние в пять парсеков многое упрощало. На смуглых плечах девушки блестели капельки воды — Маринка только что вдоволь набултыхалась в бассейне. Потому что на стационаре был свой бассейн. И Денис отчаянно завидовал тем, кто плавает в этом бассейне вместе с Маринкой. Она явилась на вызов, даже не успев одеться и высушить волосы. Милая, черноглазая русалка…

Сейчас Денис хотел бы пожаловаться ей на злой рок, преследующий его по пятам с тех пор, как он очертя голову кинулся следом за Маринкой в Галактику, в диспетчеры — а был согласен даже в младшие подметалы, если бы только в районе «Моби Дика» нашлась такая должность. Затем он пожаловался бы па Клавдия, который не интересуется ничем, кроме своих разлюбезных пташек. На самих злокозненных птиц, которые не допускают ксенологов на планету. На Галактического Консула, что заявился к ним на базу и наверняка всем устроит разгон: «Вешаться, шагом — марш!.. Как висите, олухи?!» И, несомненно, больше всех влетит Денису. За то, что он, историк, просочился в диспетчеры правдами и неправдами, а особенно последними.

И он изо всех сил хотел бы отдалить тот момент, когда по традиции, в завершение их бесконечных разговоров, ему придется сказать: «Я хочу к тебе». И услышать в ответ обычное: «Продолжай хотеть…»

Планета Альбина — под этим именем она фигурировала в земной ксенологии была открыта разведывательным зондом-автоматом еще в 103 году. Цивилизация Аскарвуоф, пославшая зонд и потому обладавшая исключительными правами на колонизацию, нарекла планету, естественно, по-своему, но особенного интереса к ней не проявила. Вся полученная информация об Альбине была передана в Галактическое Братство. Более тщательное изучение картограмм планеты скоро позволило сделать вывод о существовании там развитой биотехнологической культуры. Вопрос о колонизации, таким образом, сразу отпал.

Зато немедленно возник естественный вопрос об интеграции этой новой культуры в Братство.

После тактичного орбитального зондирования ноосферы Альбины были расшифрованы перехваты местных информационных потоков. Альбинцы оказались разновидностью высших форм птицеподобных. Что являлось изрядной редкостью среди традиционных классов разумных рас, к каким относились инсектоиды, рептилоиды и гуманоиды всех типов. По одной из гипотез, альбинской фауне изначально была присуща троичная осевая симметрия, характерная, в частности, для земных насекомых. Однако шестилапые ящеры и теплокровные, полностью господствуя на суше, все же не эволюционировали в разумную расу. Им воспрепятствовал динамично развивающийся бранч рептилий, у которых ведущая пара конечностей трансформировалась в крылья. Возник обширный класс хищных птицеподобных, что безраздельно царили в воздухе и постепенно подавили все наземные формы. Искра разума, как это обыкновенно и бывает, вспыхнула не у самых приспособленных крылатых, которым не было равных в силе и скорости, а значит — не существовало и стимула к усложнению мыслительного аппарата. Думать, спасаясь от гибели, сражаясь за продолжение рода, научились мелкие твари, покрытые белыми — под цвет альбинских известняков — перьями, с плотным, надежно уберегающим от жестоких полярных морозов пухом. Со второй парой конечностей, снабженных цепкими подвижными пальцами. В очередной раз в галактической истории рука породила разум. Эти сильные, ловкие руки, прятавшиеся в густом нагрудном оперении, могли держать изостренный камень, палку, могли создать любое оружие дли отражения атак, а позднее — и для уничтожения более крупных, но безнадежно безмозглых летающих плотоядцев…