Эпицентр - Евгений Филенко

— Злые такие птички, — выперхал Денис.

— Злые? — подняв бровь, спросил Кратов. — Из что же они злятся?

— Это в их характере, — выдавил Денис.

Кратов неопределенно хмыкнул, осторожно обогнул Дениса и внезапно присел рядом с Клавдием, упорно избегавшим вертикального положения. В полном молчании он подгреб к себе рассыпанные графемы. «Позорище, — лихорадочно соображал Денис. — Куда бы сгинуть, чтобы никто найти не смог? Нет, теперь-то уж точно спишут на Землю!»

— Что означает этот образ? — спросил Кратов, ткнув пальцем в одну из карточек.

— Я интерпретирую это как акцентированную угрозу, — солидно заявил Клавдий.

— Тогда в сочетании с этими двумя образами его следует воспринимать как угрозу любому кораблю который рискнет пойти па посадку.

— Именно так. Все три графемы поступили на детектор последовательно.

— Это может быть и не угроза, — робко заметил Денис. Он оправился от шока и решил, что терять ему особенно нечего. — А предупреждение об опасности, грозящей кораблям при посадке.

Кратов всем корпусом развернулся в его сторону, «Нет, не сфинкс, мысленно решил Денис. — Скорее, броневик. И лицо как башня броневика. Глаза смотровые щели с пулеметными дулами внутри…»

— Вы тоже ксенолог? — осведомился Кратов.

— Отнюдь, — сказал Денис и добавил с вызовом — Денис Агеев, историк… а ныне диспетчер орбиталыого комплекса.

— Историк? Странно… Ну, вам-то простительно, — пробормотал Кратов и снова уткнулся в рафемы.

Денис позволил себе расслабиться.

— Я полагаю, что ксенологические ребусы не следует решать на полу кают-компании, — неожиданно провозгласил Клавдий и, умилившись собственной наглостью, громко фыркнул.

— Пустяки, — невозмутимо возразил Кратов — Ксенологии это безразлично. Лишь бы присутствовал результат.

Чувствуя себя совершенно выбитым из колеи, Денис прошел к заморгавшему зеленым глазком при его приближении пищеблоку, нацедил себе стакан минеральной воды, по температуре близкой к точке ледообразования, и выдул его единым махом.

«Недурная картинка, — думал он. — Прибывает на базу Галактический Консул. И вместо приветственных улыбок и пожеланий успешной работы обнаруживает там двух идиотов. Один из которых в растерянности сидит под столом, а другой от скуки и злости изготовился было лезть на стену…

Как он ухитрился причалить так неслышно? Говорят, у него корабль-биотехн, гибрид звездолета с живой тварью, а на биотехнов автоматика реагирует слабо. Он просто вынырнул из тьмы мироздания, подобрался вплотную и присосался к свободному шлюзу, как рыба-прилипала — без мигания позиционных огней, без шума и лязга металла о металл… Чертова автоматика, надо же так оконфузить собственного диспетчера! Ну, я ей задам профилактический досмотр!.. Да и сам тоже хорош! Ждать надо было, сидеть возле приборов, а не слоняться по пустынным коридорам, не третировать смиренного Клавдия…

И все бы ничего, будь наши дела хоть на йоту успешнее, чтобы было чем похвастать. Но внизу, на планете с дурацким и поэтическим именем Альбина, живут разумные птицы, орнитоиды, которые не хотят принять нас в свои братские объятия. Впрочем, до птиц мне как раз нет никакого дела. В конце концов, я всего лишь диспетчер и моя функция — со невозможным радушием встречать и провожать всех прибывающих и убывающих. Если, конечно, они намерены наниматься работой, а не совать нос в мою трудовую биографию».

Он повторил операцию с леденящей минералкой и понял, что настало самое время поболтать с Маринкой. Маринка дежурила на огромном — не о пример этой мыльнице — ксенологическом стационаре «Моби Дик», за пять парсеков отсюда. Маринке там было хорошо, ее все любили. У нее даже бывал отпуск раз в две декады, и она улетала на Землю. А он вынужден был сидеть здесь как заклятый в компании зануды Клавдия. Потому что эти чокнутые орнитоиды до сих пор не разрешали ксепологической миссии высадку на свою ненормальную планету. На кой шиш они сдались Клавдию, эти крыломашущие мизантропы? На кой шиш они сдаюсь Топу, который улетел, и Кратову, который прилетел? И ему, Денису, который всеми фибрами души рвался отсюда улететь, а вместо того застрял здесь безвылазно и безнадежно?!

— Я бы хлопнул дверью, — проворчал он.

— Сделай милость, — сказал Клавдий.

— Не в том смысле. Я бы на вашем месте демонстративно прервал контакт и скрылся во мраке. В Кодексе о контактах предусмотрено свертывание переговоров в случае нежелания одной из сторон развивать их.

— Уж не штудируете ли вы на досуге Кодекс о контактах, господин Агеев? спросил Кратов с некоторым любопытством в голосе.

— Видишь ли, Денис, — забубнил Клавдий. — Во-первых, насчет места. Каждый из нас находится на своем месте, а не занимает чужого…

«Виват, Клавдий! — мысленно зааплодировал Денис. — В присутствии Консула ты обнаруживаешь наклонности к иронии. Да ведь это не что иное, как акцентированный пинок мне под задницу, чтобы я не совался в умные дела!»

— Во-вторых же, — продолжал Клавдий, — среди графем, то бишь образов, зарегистрированных нашим детектором, нет ни одного, указывающего на нежелание орнитоидов развивать контакт. Напротив: они и рады бы всей душой, но… Есть в ксенологии такое понятие — «табу». Непоясняемый запрет — например, как следствие какого-нибудь предрассудка. Либо потому, что объяснение самоочевидно для тех, кто означенный запрет налагает. Так вот, альбинцы отчего-то табуируют высадку на их планету. Обычно табу не препятствуют нормальному ходу контакта. Но их понимание необходимо для формирования адекватных представлений о менталитете партнера. И пока мы не разберемся с этим табу на высадку, полноценного контакта не получится.

— А что, если они действительно злые? — недовольно спросил Денис.

— Я догадываюсь, куда вы клоните, коллега, — откликнулся Кратов. — В Кодексе наложено более жесткое ограничение, нежели упомянутое вами. Там говорится, в частности, что следует уклониться от контакта в случае любых попыток одного из партнеров немотивированно ограничить свободу действий другого.

Денис красноречиво развел руками. Уклонение от контакта его вполне устраивало. В результате он мог бы хоть на время оставить опостылевшую комнату по левому борту орбитальной базы и вырваться в отпуск вместе с Маринкой.

— Но, — сказал Кратов, — в истории земной ксенологии не было еще прецедента осознанной попытки с недобрыми намерениями ограничить нашу свободу действий. Конечно, конфликты порой возникали. Однако порождались они лишь неверной интерпретацией поведения одной из сторон. Широко известен казус Винде-Миагрикс III.

— Как же. — Фыркнул Клавдий.

— Там вообще дошло до нападения на земной корабль! А потом выяснилось, что планета нашпигована самонаводящимися ракетами, не демонтированными со времен последней мировой войны. И обитатели ее, вполне дружески настроенные, из кожи лезли, чтобы уведомить нас об опасности. Но одна ракета все же сорвалась...