Пять желаний Софии - Наташа Фаолини

- Чего ты достигла бы в этой жизни, личность, без моей помощи? – мамино лицо скукожилось от злости, словно лицо ведьмы. – Кто ты без меня? Ты никто! Лишь со мной за спиной ты чего-либо стоишь!

Я много раз слышала подобное от неё, и всякий раз старалась не принимать близко к сердцу, старалась пропустить сквозь себя, словно эти обидные слова никогда не были произнесены. Но сейчас… Это был слишком болезненный момент, чтобы их не услышать.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

- Знаешь, в чем между нами разница? – тихо спросила я. – Я своими словами причиняю тебе боль сейчас, и этим же раню сама себя. Мне самой искренне больно, когда больно тебе. Но ты, ты ранишь меня специально. Ты хочешь этого. Ты всегда так делала. Точно так же ты поступила, засунув меня в этот квест. Ты ранила меня так, что я никогда не оправлюсь от этой боли. Никогда не смогу тебя простить.

Наконец-то я смогла расплакаться – смачно, с каким-то извращенным наслаждением. Она что-то говорила, но я не слышала тех слов, и через несколько минут просто встала и вышла из кабинета Честити, желая единственного: быть как можно дальше от моего самого родного человека.

Произошедшее меня задело. Сильно. Я вернулась к себе в комнату, почти не различая дороги из-за слез, закрылась и упала на кровать.

Кто-то стучал, но я не открывала. Несколько дней пролетели мимо меня: я выходила из покоев лишь на кухню к Рихарду за едой для себя и Нефертити. На эти три дня мне стало совершенно всё равно, кто там выиграет квест; кто охмурит кронпринца и заберет свой выигрыш. Кошка вела себя послушно, но каждую ночь мне снились сны, где она снова приходила ко мне в человеческом виде и молила о помощи.

Наверное, эти сны и дали толчок выходу из моего апатичного состояния. Она говорила, что долго не выдержит так; что может умереть. Я была единственной, кто подозревал человека в кошачьем теле, и поняла, что не смогу себе простить, если кошечка и вправду умрет из-за моего пессимистичного настроя и нежелания выходить из комнаты.

Бумажки с подсказками копились на тумбе, но я их уже не смотрела. В старых не было смысла, а новая… Снова приведет меня туда, где я займусь сексом непонятно с кем? С предыдущими двумя ровно так и получилось, и что-то ни один из тех парней не оказался тем, с кем я провела первую ночь тут.

После разговора с мамой я испытала такое отвращение к себе, ей и происходящему вокруг, что даже победы уже не хотелось. Конечно, я была бы не против, если бы она упала мне на голову просто так, но снова кого-то искать, сближаться… За эти несколько дней я оказалась полностью вымотана и неспособна на решительные действия.

Как спасти кошечку? У меня было лишь две мысли: попросить о помощи Лию, и расспросить Сорину – она, могу дать руку на отсечение, прекрасно понимала, кем является Нефертити. Думаю, оттого так и хотела поймать кошку, и… И что? Что она хотела с ней сделать? Помочь, расколдовать? Или наоборот? Вряд ли первое.

Лия нашлась в своих покоях. Когда я вошла, она стояла напротив напольного зеркала и поочередна прикладывала к себе то одно, то другое вечернее платье.

- Ты пришла в себя, Сонь? – участливо спросила подруга, поймав мой взгляд в зеркале. – Честити сказала мне по секрету, что твоя мама прибыла поговорить.

- Да уж, - глухо ответила я, присаживаясь на край кровати. – Мы поговорили…

- Я приходила к тебе, но дверь была заперта.

- Да. Извини. Мама в который раз мне доказала, что моё мнение ей никуда не упёрлось. Но вот то, что деньги ей дороже меня самой… Это она доказала впервые.

Лия отбросила одно платье на кресло.

- Я так и подумала, что разговор с мамой не склеился. Ну, если что, то знай: квест ещё не закончился. Более того, организаторы, видя что участники застопорились и стоят на месте, подкатили новый ивент: завтра произойдёт костюмированная вечеринка.

Я хмыкнула.

- Решили окунуть всех в пучину разврата?

- Агась, - улыбнулась Лия. – Не забудь подобрать костюм. Я тут колеблюсь между платьем вампирши и нарядом а ля «приведение убитой горничной».

Платье «убитой горничной» требовало серьезных доработок в плане сложного макияжа, потому я решила помочь подруге в выборе и проголосовала за платье вампирши. Заодно и задала вопрос.

- Ты слышала что-нибудь о чарах превращения человека в животное?

- Они запрещены, - лоб Лии наморщился, словно она старалась припомнить побольше подробностей. – За такое превращение можно схлопотать пожизненный срок в магической тюрьме. Тут таким не балуются.

- А если балуются? – осторожно спросила я. – Какие есть способы расколдовать такое животное?

- Ты задаешь странные вопросы, Сонь, - обеспокоенно ответила Лия, повернувшись ко мне. – Всё хорошо?

На мгновение я заколебалась. Стоит ли ей рассказывать? Лия была единственной, кому я могла довериться, но есть ли у меня моральное право отягощать её этой тайной? С другой стороны, если я не расскажу, то как она сможет мне помочь?

И я рассказала. Сначала о странном сне, потом о своей догадке, что Нефертити может быть исчезнувшей невестой кронпринца.

- Так Морвуд не бросал её? – удивилась Лия.

- Да с чего все взяли, что он её бросил?

- Ну она перестала появляться на людях; кронпринца в её компании больше не видели на балах и светских приемах, вот все и сделали вывод…

Как же мало надо обществу, чтобы сделать уничижительный вывод о приближенной к монархам особе! И мама ещё хотела, чтобы я заполучила кронпринца и оказалась под прицелом осудительных взглядов?! Хотя какое ей дело до того, что я чувствую…

Дальше мы поговорили о Сорине. Лия категорически отвергла вероятность того, что с невестой принца такое могла сотворить горничная, будь она ведьмой или нет.

- Это слишком сложные чары, Сонь. Их не наведёшь взмахом руки или недобрым словом. Даже Сорина, при всей её злобе, на это неспособна. Не то, чтобы ей духу не хватило бы – скорее мощи.

- А что, если за обликом Сорины скрывается кто-то другой? – предположила я. - Не прислуга, но мощная ведьма?

Глаза Лии округлились.

- Прислугу для квеста тщательно отбирают. Леди Жианна Вестерфилд – сильная волшебница. Она лично беседует с каждым. Даже со мной беседовала, хоть я здесь вроде как по блату пристроена. Она увидела бы в ней угрозу, если бы угроза там присутствовала.