Обитель страсти - Морин Чайлд

Кто бы мог предположить, что любовь обострит все остальные чувства?

Она понимала, что не может остаться. Она его любит, а он вряд ли когда-нибудь ответит ей взаимностью.

Но, черт побери, ей не хочется уезжать.

Коллин посмотрела сквозь стеклянную стену на верхушки деревьев и небо, затянутое серыми тучами. Похоже, будет сильный снегопад. Ей следует уехать до того, как пойдет снег. Все, что ей нужно, – это решиться.

Сейдж ее не любит. Если бы она призналась ему в своих чувствах, он бы, наверное, запаниковал и убежал. Но когда она вспоминала его ласки и поцелуи, ей хотелось верить, что ответная любовь возможна.

– О боже, – пробормотала она. – Не будь идиоткой, Коллин. Секс – это не любовь. То, что он хорош в постели, вовсе не означает, что ты ему дорога.

Она оказалась в трудной ситуации, и ей придется искать из нее выход. Очевидно, что ей следует молчать о своих чувствах. И как можно скорее отсюда уехать. Чем дольше она будет здесь оставаться, тем сложнее ей будет это сделать.

В тот момент, когда эта мысль пришла ей в голову, зазвонил ее мобильный телефон. Выбравшись из-под одеяла, она подняла с пола свои джинсы и достала его из кармана. Посмотрев на дисплей, она поморщилась, но ответила на звонок.

– Привет, мам.

– Привет, дорогая. Как дела?

– Отлично, – ответила она, заворачиваясь в простыню.

– Ты уже нашла дом, который хочешь купить? – Тон Лауры был легким и веселым.

При воспоминании о том, что произошло в хижине Эда, Коллин задумчиво улыбнулась:

– Возможно, но я посмотрю еще что-нибудь.

Дом Эда ей понравился, но сможет ли она в нем жить после того, как они с Сейджем расстанутся?

– Это замечательно, дорогая. Со стороны Сейджа было очень любезно тебя сопровождать.

– На следующей неделе приезжает тетя Донна, – радостно сообщила Лаура.

– Здорово, – искренне ответила Коллин, хотя сама находилась на грани отчаяния.

– Мы вместе спланируем наше путешествие и пойдем фотографироваться на документы.

Лаура продолжила с энтузиазмом рассказывать о своих планах. Коллин не помнила, когда в последний раз ее мать столько смеялась.

– Ты притихла, – неожиданно заметила Лаура. – Что-то случилось?

– Все в порядке, – пробормотала Коллин.

– Не пытайся меня обмануть. Я слишком хорошо тебя знаю. Выкладывай.

Глядя на серое небо, Коллин тяжело вздохнула и пробормотала:

– Я совершила ошибку.

– Не может быть.

– Спасибо, мама, – рассмеялась Коллин.

– Расскажи, что случилось, дорогая.

– Я влюбилась в мужчину, которому я нравлюсь.

– Но это же замечательно.

Покачав головой, Коллин откинула назад волосы.

– Ты упустила главное, мама. Он меня не любит. Я же ему просто нравлюсь.

– Он обязательно тебя полюбит. Разве может быть иначе?

Коллин грустно улыбнулась. Мать всегда ее поддерживала, но не могла понять чувства дочери. Ее родители полюбили друг друга с первого взгляда. Они поженились через месяц после своего знакомства и счастливо жили вместе, пока отец Коллин не умер. Имея за плечами подобный опыт, Лаура не может понять, насколько безнадежна ситуация Коллин.

– Все не так просто, – ответила она, подумав о женщине, которая предала Сейджа.

– Кто сказал, что будет легко? – спросила Лаура. – Да, с твоим отцом у нас все было просто. Мы полюбили друг друга и сразу поженились. Но ты нравишься Сейджу. Отсюда недалеко до любви.

Неожиданно по стеклам забарабанили капли дождя. «Может, это знак?» – подумала Коллин.

– Ты призналась ему в своих чувствах?

– Конечно нет, – ответила Коллин, которую привела в ужас эта мысль. – Я не могу. Это было бы унизительно.

– Напротив, это принесло бы тебе облегчение. Ты ничем не рискуешь, кроме гордости. Дорогая, любовь стоит той цены, которую тебе придется заплатить.

Через несколько минут после их разговора слова Лауры все еще повторялись в голове Коллин. Может, ее мать права? Может, следует рассказать Сейджу о своих чувствах? Или следует вернуться к реальности, пока ее сердце еще не разбито?

Через час она надела джинсы, свитер и кроссовки и спустилась вниз, чтобы выпить кофе. Она собрала вещи и намеревалась уехать после разговора с Сейджем. Она еще не решила, что конкретно ему скажет, и надеялась, что кофеин прояснит ее мысли.

Услышав голос Сейджа, она машинально пошла на звук. Преодолев длинный коридор, она остановилась у приоткрытой двери его кабинета. Сидя к ней спиной, он смотрел в окно на дождь и разговаривал по телефону.

Коллин понимала, что ей следует уйти и подождать, пока он закончит разговор, но то, что она услышала, словно пригвоздило ее к полу.

– Дилан, – произнес он в трубку с некоторым раздражением, – начать встречаться с Коллин было единственным способом узнать, что было на уме у Джея-Ди, когда он вносил изменения в завещание.

Внутри у Коллин все оборвалось. Она так крепко вцепилась в дверную ручку, словно от этого зависела вся ее дальнейшая жизнь.

– Она проводила с ним больше всего времени, и, вполне возможно, ей известно что-то, о чем она даже не подозревает, – продолжил Сейдж.

Коллин бросило в дрожь. Ей казалось, что ее сердце превратилось в кусок льда, который ничто не сможет растопить.

Она знала, что ей следует повернуться, выйти из дома, сесть в машину и уехать, но она не могла пошевелиться. Ей хотелось оглохнуть, чтобы не слышать все эти ужасные вещи. Ей не следовало спускаться вниз. Ей вообще не следовало приезжать на это ранчо.

Сейдж покачал головой и рассмеялся, затем сказал:

– Ты ошибаешься, Дилан. Поверь мне, я не собираюсь сближаться с Коллин. Мне не нужны серьезные отношения. Кроме того, речь идет не о том, чего я хочу, а о том, что я хочу выяснить.

Похоже, она издала какой-то звук. Это был не то вздох, не то тихий стон, и Сейдж его услышал. Он повернулся лицом к двери и, заметив ее, растерянно пробормотал:

– Коллин.

В его глазах был шок, удивление и чувство вины. Почему-то это заставило ее убежать прочь.

Охваченный паникой, Сейдж выскочил из своего кабинета и помчался за Коллин. Ему нужно было догнать ее, объяснить ей все, попросить ее остаться.

– Коллин, подожди!

Он догнал ее у выхода из дома и уперся ладонью в дубовую дверь, чтобы она не смогла ее открыть.

– Отпусти меня, – произнесла Коллин, едва сдерживая слезы.

Сейдж мысленно назвал себя самыми последними словами.