Танцующие медведи. Опыт обретения свободы - Витольд Шабловский

Священник: Евросоюз – это сатана

У отца Олега Азаренкова борода с проседью, а волосы убраны на затылке в хвост. Он одет в старомодный турецкий свитер, ездит на старенькой ладе, но на тему Европейского союза имеет свое твердое мнение.

– Страшно туда вступать, – говорит он.

Уже восемнадцать лет батюшка служит в деревянной церкви в селе Белое, неподалеку от границы с Россией. Половину этого времени он провел в распрях.

– Когда десять лет назад к власти пришла оранжевая клика, мне велено было делить церковь с филаретовцами, – жалуется он. – Боже мой, боже мой, сколько я от них натерпелся!

Филаретовцы – это прихожане Киевского патриархата, который уже давно на тропе войны с патриархатом Московским. Возглавляет его патриарх Филарет.

Оранжевые – это политики, пришедшие к власти благодаря “оранжевой революции”. Но почему батюшка Олег из Московского патриархата называет их кликой?

– Витольд, что они вытворяли! Велели мне с их священником по очереди служить. Я сказал, что об этом и речи быть не может, потому что я их священника священником не признаю. Для меня это обычный мужчина. Тогда они явились, выломали замки, повесили новую цепь, и несколько лет у меня от собственной церкви ключа не было! К счастью, с тех пор как президентом стал Янукович, все немного улеглось, и по крайней мере ключи мне вернули. А Евросоюз? Ничего хорошего от них нам не будет.

– Но ведь несколько недель назад все религиозные лидеры Украины подписали письмо в поддержку вступления Украины в Евросоюз, – говорю я. – Его подписал и Филарет, и ваш главный.

– Витольд, я вам вот что скажу. – Батюшка Олег прищуривается. – Патриарху приходится быть немножко политиком, поэтому он разные вещи говорит и подписывает. Но мы, обычные священники, год назад встречались в Киеве по вопросу Евросоюза. Приезжала одна дама из Франции и так нам сладко пела. Какие будут деньги на реставрацию церквей. Какие дотации. И показывала нам слайды: из Франции, из Бельгии, из Польши. Мы слушали, слушали, и вдруг один из пожилых священников встал и сказал: “Может, ваши церкви красиво отреставрированы, может, у них медные крыши и мрамор на полу. У нас церковь зачастую фанерой оббита, и фундамент разваливается. Зато в наших церквях полно людей. А ваши стоят пустые”. Все ему аплодировали. Ведь это правда. Запад забывает о Боге. По вам, полякам, это лучше всего видно. После вступления в Евросоюз вы живете все богаче и богаче. Сразу за границей начинаются мощеные улицы. Всю страну плиткой выложили. Но богатый забывает о Боге, он только и думает, как бы свое богатство приумножить. А кто забывает о Боге, тот сразу забывает и о других людях. К сожалению, у вас это очень заметно. Два года назад ехал я с матушкой через Польшу в Германию…

– С кем?

– С женой моей. Ехали мы, ехали, как вдруг машина у нас сломалась. Два часа на дороге руками махали, но никто не остановился. Никто не захотел помочь, хотя я стоял в рясе и с крестом. Только показывали на нас пальцем, как на какую-то диковинку. И лишь одна украинская пара увидела, что мы в беде, они остановились и помогли.

– Такое где угодно может случиться.

– Витольд, это еще цветочки. Больше всего я боюсь, что Евросоюз на нас со своим сексом насядет, прикажет нам менять законы, чтобы извращенцев защищать! Люди смогут по Киеву ходить, как Адам и Ева по раю. И мужчина сможет целовать мужчину. О таких вещах в Священном Писании написано, что это знамения Апокалипсиса. А знаете ли вы, Витольд, Почаевскую лавру, самое святое место на Западной Украине? Знаете, что туда приезжают люди, одержимые бесами? А знаете, что недавно в одного мужчину бес вселился, когда он читал брошюрку об этом вашем Евросоюзе? Его привезли в Почаев, а он плевался в священников. И говорил, что сатана на Украину собирается. Что уже сюда едет. Что политики уже готовят ему карету. Все зло, Витольд, с Запада.

Контрабандист: Наши берут только по-крупному

Очередь продвигается вяло: раз в несколько минут мы проезжаем метров восемь-десять. Все это тянется уже больше часа и продлится еще по меньшей мере столько же.

На Мареке кожаная куртка, свитер с горлом и фирменные джинсы. А еще рубашка Diesel и дорогие часы. Пахнет он превосходно, одеколоном Dior. Выглядит как помесь мелкого жулика с кем-то, кто уже метит выше.

– На границе все важно, даже прикид, – объясняет он. – Каждый украинский таможенник – немножко психолог. Оденешься слишком богато – велят больше дать им на лапу, потому что ты слишком поднялся. Слишком бедно – вообще не будут с тобой разговаривать. Приходится следить, чтобы палку не перегибать ни в ту ни в другую сторону. Здесь все друг друга знают. Один мужик хорошо заработал и купил себе новенький “ауди”, так украинцы перестали пропускать его машины. И дело тут не в заработке, а в принципе.

– Как это?

– Они знают, что в этом своем адочке никогда не заработают столько, сколько мы. Иногда мы ездим к ним в гости в частном порядке, на шашлык, на водочку. Они хорошо живут, ничего не скажешь. Но говорят, чтоб получить место в украинской таможенной службе, нужно выложить двадцать тысяч долларов. А потом каждый месяц носить долю начальнику. Три года работы – и опять выкладывай двадцатку, иначе тебя вышвырнут. Поэтому они с каждой бабки, которая несет две пачки сигарет, берут по два злотых. С каждого деда, везущего бензин, пятерку. Потому что им нужно как можно скорее отбить эти двадцать тысяч.

– А ты в этом уверен?

– Ну, за руку я их не ловил, – морщится Марек. – За что купил, за то и продаю.

– А польские таможенники? Берут?

– С нас нет. Для них мы розничные торговцы. Они если и берут, то серьезные деньги, за целую фуру сигарет. Кроме того, они спокойно выпускают машину из Польши, если все документы в порядке.

– А документы в порядке?

– Я что, югослав какой, чтоб машины воровать? – обижается Марек. – У нас такой хороший обменный курс, что можно их возить легально. Эту тачку я купил в Германии меньше чем за пять тысяч евро. На ней я заработаю еще две, но больше половины отдам парням. Сейчас получат те, что на границе, за кордоном получит полиция, а в конце месяца я поеду к ним пить водку и отвалю еще бабла. Так к концу месяца у меня останется двадцать тысяч злотых на личные нужды. Сколько ты, редактор, зарабатываешь? Сколько?! Да у меня водитель получает больше. Могу тебе иногда работенку подбрасывать, вот и заработаешь. Хочешь?

Муж: Не хочу работать

Евгения Черняк выметает пыль из-под польских кроватей, моет польские тарелки, гладит польские рубашки и готовит обеды из польского мяса и картошки. Домой в родное село на Волыни она ездит раз в несколько месяцев. Сейчас ее взял к себе в машину знакомый, который едет навестить мать в больнице. И наш “пассат”, и их “фиат дукато” уже проехали польский пограничный контроль. Теперь мы вместе ждем въезда на территорию Украины.

У Евгении на голове осветленные пряди, а на лице морщины, но на свои шестьдесят она не выглядит.