Секрет еловых писем - Фрауке Шойнеманн

– Вы не верите? Посмотрите на письмо. Видите – оно чуточку обгрызено с краю? А вот следы от острых кошачьих зубов. Это зубы Уинстона. Я и сама не очень понимаю, как это произошло, но он каким-то образом нашел этот листок. Честное слово, я говорю правду!

Тут вмешалась мать Эмилии:

– Клаус, пожалуй, дети не лгут. Помнишь, утром мне показалось, что по дому кто-то ходит? Я слышала какие-то шорохи. Ты тогда списал это на мои расшатанные нервы, но, возможно, именно тогда кот и побывал у нас.

– Ну что ты, дорогая, это полный бред! – Отец Эмилии тряхнул головой.

Его жена лишь пожала плечами:

– Не знаю – но моя интуиция подсказывает мне, что дети говорят правду. Зачем им лгать? Думаю, что они в самом деле хотят нам помочь – так что не надо звонить в полицию.

Верно! Женщина абсолютно права! Никакой полиции!

Господин Штеттен вздохнул:

– Ладно, не буду. Как я уже говорил, мои нервы напряжены до предела. Вот-вот лопнут.

Кира повернулась к фрау Штеттен:

– Спасибо, что вы нам верите! И мы действительно хотим вам помочь. Может, мы могли бы сделать что-нибудь, что не удается полицейским. Ведь вымогатель ясно написал: никакой полиции!

– Да-да, спасибо! – Фрау Штеттен кивнула. – Возможно, это хорошая мысль. Я думаю…

Но она не успела договорить – помешал горький смех ее мужа:

– Не обижайся на меня, милая, но ты говоришь ерунду! Как нам помогут эти юные существа? Ситуация слишком серьезная, чтобы привлекать к поискам еще и троих детей с котом. – Он еще раз взглянул на письмо и сложил его. – Листок я отдам полицейским – вероятно, они его уже обыскались. А вы, – он обвел взглядом горе-агентов, – отправляйтесь домой. Пускай полиция делает свое дело. Все будет обставлено так, что похититель их даже не заметит. Но самое главное: никому ни слова про похищение! Иначе Эмилия окажется в еще большей опасности!

Ребята с готовностью закивали. Все бормотали приблизительно одно и то же: «Да, конечно» и «Мы будем молчать как рыбы». После этого господин Штеттен захлопнул у нас перед носом дверь, и мы поплелись прочь.

Итак, мы подводили первые итоги нашего расследования. Мы не угодили за решетку – это плюс. Но «головокружительным успехом» наша первая операция, увы, не увенчалась – это минус.

Во дворе я рассказал мяушкетерам о нашем провале.

– Вот и конец этому приключению. – Чупс пытался изобразить разочарование, но на самом деле было заметно, как он обрадовался. Меня это рассердило. Почему мы должны так быстро отказываться от наших планов?! Спайк тоже издал какой-то звук – то ли засопел, то ли вздохнул:

– Да… Ничего не поделаешь. Придется ждать, когда мы найдем другое приключение.

Одетта сердито пошевелила хвостом:

– Что такое? Мяушкетеры не должны отступать из-за какой-то малюсенькой неудачи! Я не верю, что вы всерьез так считаете! Ведь я уже говорила: в книжке про трех настоящих мяушкетеров герои даже попадали в тюрьму, им грозила смерть – но они все равно продолжали бороться за спасение чести королевы. Настоящие герои только так и поступают!

Как это верно! Чупс и Спайк просто ужасные слабаки. Я постарался принять героическую позу и обратился к ним:

– Коты! Одетта совершенно права! Эта крошечная проблема для нас не преграда, а всего лишь небольшое испытание нашей решимости! Для чего мы рождены котами? Наверняка не для того, чтобы отступать перед трудностями. Тем более если они исходят от людей!

Одетта с обожанием взглянула на меня, и по моему телу разлилось несказанное блаженство. Потрясающее ощущение! Клянусь своей когтеточкой! Меня даже не смутило, что Спайк нервно пошевелил кончиком хвоста.

– Да? И что ты теперь собираешься делать?

– Это ведь ясно как день, – заявил я. – Мы будем наблюдать за домом Эмилии. Рано или поздно там что-нибудь случится.

Чупс склонил голову набок и с сомнением посмотрел на нас:

– Какой смысл наблюдать за этим домом? Вряд ли там что-то произойдет, потому что похититель прячет Эмилию где-то в другом месте. Ведь полиция же не ведет там наблюдение. Значит, не считает нужным.

Хм-м. Проклятье! Если хорошенько подумать, то этот довод нельзя назвать глупым.

Тут вмешалась Одетта:

– Мы должны найти ниточку, ведущую к преступнику. Хоть что-нибудь! Какой-то след! Тогда мы сможем искать его сами, точно так же, как это делает полиция. При этом у нас огромное преимущество: на нас никто не обратит внимания и мы можем действовать совершенно свободно. А вот полицейских похититель уже однажды заметил, и теперь они должны вести себя особенно осторожно.

– Ниточка, след… Что бы это могло быть? – размышлял я вслух.

– Вот подумай, может, ты уже замечал что-нибудь необычное? – допытывалась у меня Одетта. – Ты ведь видел Эмилию в последние дни. Подумай хорошенько!

Сказать всегда легче, чем сделать, но я напрягся изо всех сил. Спайк и Чупс блаженствовали, греясь на солнышке, словно говоря своим видом: «Зря стараетесь. Все равно у вас ничего не получится». Меня это разозлило и подстегнуло. Я думал и думал: замечал ли я в последнее время что-нибудь странное?

В дальнем уголке моего сознания что-то зазвенело. Пока еще совсем тихо, но настойчиво. В самом деле, совсем недавно что-то мне показалось странным – но вот что? Так, мелочь, что-то совсем безобидное. Но при этом странное. Это было… это было… проклятье, почему я никак не могу вспомнить?!

– Действительно, было что-то такое, но я никак не могу сообразить… Возможно, это и не имеет никакого отношения к преступнику, – нерешительно проговорил я.

Одетта пристально смотрела на меня:

– Попробуй вспомнить, Уинстон! Тут важна любая мелочь!

– Одетта, все это бесполезно! – проворчал Спайк. – Лучше давайте поищем для нас другое приключение. Зачем нам вмешиваться в работу полиции? В этом нет ничего хорошего. Пускай полицейские ищейки все вынюхивают и ищут след. А мы найдем себе что-нибудь еще, не менее интересное.

ВЫНЮХИВАЮТ! Точно! Запах! Запах елки! В последнее время я замечал его пару раз в школе – а еще так пахло письмо похитителя. И, конечно, в моем сне. Не исключено, что это тот самый след, который мы ищем! Я взволнованно вскочил на лапы:

– Вспомнил! Вот что я думаю! Нам надо искать что-то, что пахнет елкой!

Чупс недоверчиво тряхнул головой:

– Уинстон, ты ведь знаешь, как я ценю тебя, но это полная бессмыслица. Сейчас роскошный конец лета, дети едят мороженое, мы, кошки, нежимся на солнце, – а ты плетешь что-то про елку?! До Рождества еще далеко!