Дневники полярного капитана - Роберт Скотт

В добавление к изоляции стен с южной и восточной сторон до большой высоты нагромождены тюки прессованного сена, а с северной стороны устраивается зимнее помещение для лошадей. Оно будет находиться между стеной дома и стеной, сложенной из прессованного сена. Эта стена будет в два тюка толщиной и в шесть тюков высотой. Помещение это будет крыто бревнами и брезентом, так как досок не набрать, сколько нужно. Надо будет наблюдать, чтобы снега много не накоплялось на этой кровле; во всех других отношениях конюшня хоть куда.

Между лошадьми есть очень неспокойные; однако все, кроме двух, сегодня работали, и до вечера не было никаких случайностей. После чая Оутс предложил вывести двух строптивых за другими санями и в то же время вывел уже упомянутую сильную, но нервную лошадь. Я сам вел одну из считавшихся спокойными лошадей, и все сначала шло хорошо, три груза благополучно прибыли. Но тут, пока разгружали одни сани, запряженная в них лошадь чего-то испугалась и понесла с санями, прямо к другим лошадям; но все еще чувствуя за собой досадную помеху, она галопом помчалась по буграм и вулканам, едва не сбив с ног Понтинга с его камерой, и, наконец, прискакала с горы в лагерь, порядочно-таки выбившись из сил, но, странно сказать, не нанеся большого вреда ни себе, ни саням. Мы снова отправились в том же порядке.

На полпути моя задняя лошадь передней ногой попала в повод, испугалась, задергала головой, подняла пустые сани, повод порвался, и она понесла. Запряженная в сани лошадь дико зафыркала и рванулась вперед, когда они ударились о землю. Мне с трудом удалось сдержать ее, пока Оутс не подбежал, и мы снова двинулись. Но лошадь была слишком напугана; никакие ласки и успокоительные слова не помогли; она стала рваться, поднялась на дыбы, и мне пришлось выпустить ее. Она поскакала назад, и мы все печально последовали за нею. У лагеря Эванс [матрос] ее поймал, но она сбила его с ног и опять понесла. Наконец Оутс с Антоном схватили ее и повели. Она довольно послушно шла по пути к судну, но на обратном пути снова стала шалить. Эванс, ведший ее под уздцы, позвал Антона; они вдвоем старались держать ее, но не удержали; она вырвалась, опрокинула груз и с пустыми санями прибежала в лагерь.

И все это она натворила после того, как три раза сходила туда и обратно без малейшего приключения, и мы уже смотрели на нее, как на славное, благонадежное, спокойное животное. Теперь я боюсь, что нелегко будет опять угомонить ее. Я так подробно описал этот случай, чтобы дать понятие о том, каким неожиданностям подвергаешься с этими животными, и о невозможности на них положиться. Не подлежит сомнению, что стукотня саней у самых задних ног их есть главный корень зла.

Погода как будто портится. Сегодня в полдень дул довольно сильный северный ветер со снегом и градом, а теперь ветер повернул к югу, и небо обложило со всеми признаками метели. Лед трескается, и может случиться, что от него оторвутся куски и уплывут, в каковом случае придется опять разводить пары. Выпавший в полдень град на несколько часов сделал поверхность льда очень неудобной для людей и собак.

Собаки хорошо работают, но Мирз полагает, что некоторые из них слепнут от снега. Я никогда не видал, чтобы это бывало с собаками, но Дэй говорит, что у Шеклтона это случалось. Вскрытие околевшей вчера собаки не показало ничего, чем объяснялась бы ее смерть. Аткинсон мозга не исследовал и думает, не в нем ли крылась причина смерти. Утешительно хоть то, что не обнаружилось ничего заразного.

Среда, 11 января.

Сегодня неделя, как мы здесь, а кажется, будто целый месяц – так много сделано в этот короткий промежуток времени.

Угрожавшая метель разразилась сегодня в 4 часа утра. Ветер все усиливался до полудня.

На воздухе работать не было возможности, поэтому мы занялись внутренней отделкой дома. Остается несколько дней работы для плотника, тогда все будет кончено. Дом превосходный, и место необыкновенно укрытое: в то время как ветер неистовствовал кругом судна, у нас было сравнительно тихо.

Я послал людей разрывать сугроб затвердевшего снега за лагерем. Они сейчас же напали на лед, заинтересовались работой и начали выдалбливать пещеру, которая должна служить нам кладовой или ледником. Они уже выдолбили 6–8 футов и принялись долбить боковые углубления. Через несколько дней у них будет выдолблено просторное помещение; это будет идеальное хранилище для мяса.

Около полудня ветер стал падать, а к вечеру совсем упал, и теперь опять такая же чудная погода, какая стояла всю неделю. Буду надеяться, что она продержится хотя несколько дней.

Четверг, 12 января.

Сегодня все утро без устали работали семь лошадей и собаки. Я в первый раз запряг собак на сибирский манер. Управлять ими было нетрудно, только в критические минуты я все забывал русские слова[26]: «ки» – направо, «чуй» – налево, «айда» – прямо, «тпру» – стой и т. д. Я вижу, что придется ввести кое-какие перемены, сообразно нашим потребностям; так, например, мне кажется, что лучше запрягать не больше пяти собак и чтобы погонщик шел сзади. Впрочем, еще рано решать. Мы многому научимся во время продовольственной экспедиции.

Вскоре после полудня с судна донесли, что припасы все выгружены. Остается привезти еще только баранину, книги, картины да пианолу. Итак, мы в восемь дней высадились совсем. Недурно!

В доме можно бы поселиться хоть сейчас, но мы, вероятно, подождем еще с неделю. За это время плотник будет отделывать темную комнату и разные кладовки и углы, в том числе тот, в котором будут храниться метеорологические инструменты.

Наш ледник тоже подвигается, но это – работа медленная и тяжелая. Зато когда она будет окончена, ледник будет во всех отношениях превосходный.

Завтра мы начнем доставлять на судно балласт. Лошади свезут его тонн 30. Работы по дому и леднику будут продолжаться, и начнутся приготовления к продовольственной экспедиции. Я сегодня уже говорил по этому поводу с Боуэрсом. Этот человек просто клад: сразу входит во все ваши мысли и, очевидно, до тонкости вникает в самое основание того, о чем идет речь.

Завтра думаю с Мирзом и несколькими собаками пойти к концу маленького мыса, на котором поставлен дом, чтобы исследовать лед и вообще посмотреть, как и что. Судя по тому, как обстоят дела, можно будет до конца месяца отправить вспомогательную партию.

Суббота, 14 января.

Вчера утром дул сильный ветер с SSО; температура упала до 15° [–9 °С], небо заложило. К югу очертания берега видны сквозь дымку; поэтому я отказался от прогулки с собаками. После полудня стало тише, и мы начали опять возить балласт – и так усердно поработали, что до ночи свезли около 10 тонн. Добывается он так: на высоте футов 30–40 по горному склону из земли выкапываются большие, лежащие близко к поверхности камни, кладутся на грубой работы тяжелые сани и спускаются вниз ко льду по гладкой снежной тропе, там перекладываются на обыкновенные сани и лошадьми увозятся к судну.

Я ночевал на судне и нашел, что там холоднее, чем в лагере; в каютах всю ночь было ниже точки замерзания. Вода замерзла в котле, и сегодня утром пришлось развести огонь в одной топке. Вчера вечером (в первый раз за 10 дней) принял ванну и выбрился, а сегодня от завтрака до чая писал письма. Между тем, балласт возили без устали, и теперь его погружено не менее 26 тонн.