Адидас против Пумы. Как ссора двух братьев положила начало культовым брендам - Барбара Смит

Частично от фрустрации, частично из любопытства Герд наконец принял приглашение самому осмотреться в Ландерсайме. Когда он ехал обратно, то чувствовал себя еще более скверно: Хорст, охотник до интриг, сообщил ему по секрету, будто Армин что-то замышляет против него. В конце концов выяснилось, что французский филиал несет убытки, с одной стороны, по причине малого оборота, с другой – из-за больших затрат, предположительно обусловленных изысканным образом жизни Дасслеров. Рудольф оплатил долги, но французские банки потребовали отстранить сына от руководства предприятием. «Это была щекотливая ситуация. Они запросили, чтобы Херцогенаурах оплатил долги, из-за этого у нас были неприятности, – рассказывает невестка Герда Ирен Дасслер. – А затем мой муж должен был так или иначе вышвырнуть собственного брата – не самая приятная ситуация».

Таково было положение вещей, когда Рудольф серьезно заболел. В сентябре 1974 года обнаружилось, что речь идет о смертельной болезни – раке легких. Рудольф прервал свой отпуск и поспешно вносил изменения в завещание. В уставе коммандитного товарищества было давно установлено, что Армин после смерти отца получит 60 % акций Puma, а Герд – оставшиеся 40 % вместе с остальным семейным имуществом. Но тяжелобольной Рудольф вдруг захотел изменить свое решение.

В последние часы жизни Рудольфа усердный священник попытался ради упокоения его души примирить его с братом. Оба еще долгое время после разрыва портили жизнь друг другу. Так, после Олимпиады в Мексике Рудольф получил распоряжение об обеспечении иска, заявление на которое Ади, очевидно, подал в день рождения брата. И все же после этого Ади и Рудольф – втайне от большинства родственников и сотрудников – несколько раз встречались, чтобы поговорить. Ассистент Ади Хорст Видманн в начале семидесятых организовал четыре продолжительные встречи, состоявшиеся в нюрнбергском Grand Hotel и франкфуртском аэропорту.

Когда Рудольф лежал при смерти, священник лично позвонил в особняк. Ади отказался зайти, чтобы попрощаться с братом, но велел передать, что он его прощает. Рудольф Дасслер умер короткое время спустя, 27 октября 1974 года. Со своим обычным высокомерным отношением к более слабому конкуренту Adidas сделал лаконичное заявление: «Семья Адольфа Дасслера не хотела бы комментировать смерть Рудольфа Дасслера». Ади и Кете все-таки отправили на похороны Инге Бенте, свою старшую дочь, в качестве представителя семьи.

Несколько дней спустя Армина и Герда пригласили на оглашение завещания. Вздыхая, нотариус зачитывал все сложно поддающиеся расшифровке рукописные поправки. Но еще перед тем как он кончил, намерения Рудольфа стали очевидны: Герд должен стать единственным наследником Puma, а Армин – остаться с пустыми руками. «Мой муж был совершенно разбит», – вспоминает Ирен Дасслер.

После того как Герд отклонил предложение о полюбовном соглашении, Армин и его жена консультировались с несколькими адвокатами, чтобы узнать, на каких условиях можно обжаловать внезапно измененное завещание. Но повсюду их ждал ответ, что они должны уважать последнюю волю Рудольфа. В январе 1975 года состоялась встреча с дюссельдорфским адвокатом Юргеном Вальдовски, чья контора в 1970 году добилась сенсационного оправдательного приговора для сотрудников ответственной за талидомидовую[7] трагедию фармацевтической компании Grünenthal. С самоуверенной улыбкой юрист извлек решение Федерального верховного суда. «Вам совершенно не о чем волноваться», – заверил он Армина и Ирен Дасслер, ведь в решении было указано, что устав товарищества имеет преимущество перед завещанием. «Таким образом, все было улажено», – рассказывала Ирен Дасслер. Как и было установлено в неизмененном уставе, Армин с 60 % акций Puma был назначен комплементером, а Герду как коммандитисту достались 40 % акций вместе с прочим семейным имуществом.

После этой ожесточенной схватки Армин, освободившись от придирок отца, наконец мог руководить предприятием по своему усмотрению. Это стало началом беспримерной истории успеха Puma, чей оборот за следующие десять лет вырос в пять раз. И все же Армин не мог сравняться со своим кузеном Хорстом. Хорст намеревался с помощью спорта проникнуть во влиятельнейшие сферы торговли.

Хорст Дасслер, чья спортивная империя росла и процветала, иногда удивлял своих сотрудников оригинальными привычками. Джон Болтер, отвечавший в Ландерсайме за международное продвижение спортивных товаров, поехал в начале семидесятых вместе с Хорстом в Лондон, чтобы наладить полезные связи на Уимблдонском турнире. Когда он, бывший участник Олимпиады, решил выйти размяться в Гайд-парке, то в лобби отеля заметил своего шефа, сидящего в полном одиночестве. Когда же он возвращался после продолжительной пробежки, то обнаружил Хорста в том же самом положении, прямо напротив лифта. «Со мной все нормально, Джон, – объяснил Дасслер. – Я сижу тут на случай, если мимо пройдет важная шишка».

Хорст Дасслер хватался за любую возможность укрепить дружбу со спортивными деятелями и завязать новые контакты. В то время как для других светские беседы были утомительной обязанностью, Хорст – согласно своему девизу «Все завязано на отношениях» – с прямо-таки фанатическим усердием упражнялся в этой дисциплине. К тому же он обладал для этого всеми необходимыми качествами: свободно говорил на пяти языках, имел приятные манеры, никогда не задавал неудобных вопросов и был чрезвычайно внимателен. Очевидной целью его неутомимого дежурства в лобби было обеспечение дальнейших заказов для Adidas. Переговоры с различными спортивными союзами спасали его от необходимости завербовывать каждого атлета по отдельности и соглашаться на их стремительно растущие запросы. Кроме того, заключение договоров со спортивными организациями оказалось гораздо прибыльнее для Adidas. От советников Хорста не укрылось, насколько успешной была данная тактика.

Строго говоря, Хорст заложил первые камни в фундамент своего господства на рынке еще в 1956 году, когда вышел из самолета накануне Олимпиады в Мельбурне. Многие молодые спортсмены, с которыми он тогда болтал, распрощавшись с активным спортом, сделали себе карьеру во влиятельных спортивных союзах. И за два десятилетия он так развил это преимущество, что теперь не имел себе равных. Так как спортивные союзы в то время были похожи на провинциальные бильярдные клубы, активность Хорста производила большое впечатление. «Там были такие, знаете ли, генеральные секретари, часто пенсионеры, гнувшие шею на общественных началах, – вспоминает Герхард Прошаска, работавший специалистом по маркетингу в Adidas. – И вдруг в одночасье они оказывались в центре внимания, их обхаживали и уважали. Хорст понял важность таких вещей намного раньше других».

Auberge du Kochersberg становилась центральным пунктом управления проектом. Здесь гостей баловали эльзасскими блюдами и дорогими винами. Справочник гурманов Gault Millau присудил кухне два колпака, гид Мишлен – одну звезду. Сомелье Биллу Зибеншуху завидовали во всем регионе из-за его места работы. Его погреб, в котором насчитывалось до 120 000 бутылок вина, регулярно признавался лучшим в Эльзасе по ассортименту.