Некрасавица и чудовище - Анна Бруша

Он улыбнулся и развел руками:

— Сложный рецепт, Магда. Знаете, для этой магии необходим соответствующий настрой. Нужна настоящая страсть.

Я фыркнула и покачала головой. Каков зануда! Сдался ему этот рецепт. Впредь нужно быть внимательней.

— Поверьте, я не собираюсь готовить ничего подобного.

Но Эдмунд не стал продолжать, потеряв интерес к этой теме.

— Кажется, мы устранили последствия моего сегодняшнего п-провала, — он снова начал заикаться.

Маг повернулся и едва не кокнул пузырек с настойкой полынника. Взгляд сделался растерянным и немного потерянным.

— Светлейшая! Время. Магда, я отведу вас к Клеа. Она, верно, уже заждалась. И представление скоро начнется.

— Прочь!

Дверь распахнулась, из нее вылетела пара туфелек на высоких каблуках. Они ударились о стену и с глухим стуком упали на пол. Вслед за туфлями выбежали две придворные дамы. Лица их раскраснелись.

— Нужно звать целителя. Может, капли ее успокоят.

— Светлейшая, помоги нам пережить этот день, — пробормотала вторая. — Как с цепи сорвалась.

Они прошли рядом, шурша юбками и сокрушаясь. Похоже, Клеа не сдавалась без боя. Эдмунд подтолкнул меня в сторону двери.

— Она ждет, — шепнул маг.

Я подобрала туфли и осторожно заглянула в покои дочери правителя.

— Я сказала, пошли вон! — огрызнулась Клеа и повернула заплаканное лицо. — Магда! Это ты? Как я рада, что ты пришла! Эдмунд нашел тебя!

Она поднялась мне навстречу. Я осторожно приблизилась.

— Как ты?

Клеа некрасиво шмыгнула носом, губы ее задрожали.

— Меня вы-выдают замуж, — прошептала она. — Отец никогда не разговаривал со мной так. Он сказал, что я должна. Это мой долг. Будь я сыном, могла бы сражаться с Темными. — Клеа воздела руки вверх, в бессильной ярости сжимая кулаки. — Даже матушка согласилась. «Такова женская доля, дочь». И все тут. Скажи, Магда, как мой брак может приблизить победу Света?

— Не знаю, — сказала я. — Правда не знаю.

Клеа вытерла глаза рукавом.

— Кстати, почему ты не пришла утром?

— Я прождала тебя до вечера в библиотеке. А потом, когда вернулась, оказалось, что меня уже ищут… с факелами. Силан Дрейн рассвирепел и запер меня в комнате. Грозился не выпустить до большого бала. Никто не поверил, что я была с тобой и завтракала с правителем. Но пришел Эдмунд и снял боевое заклинание с моей двери.

— Нет, — выдохнула Клеа. Слезы высохли. — Они не смеют тебя запирать! Я же специально послала одну из дам… Это что ж получается, мое слово ничего не значит? Какой-то боевой маг так себя ведет по отношению к моей подруге? Не бывать этому!

Мне оставалось только слушать.

— Я поговорю с отцом, Магда. Обещаю, все будет хорошо.

Дамы возникли в дверях с путающей бесшумностью призраков. С ними вошел старик в черной шапочке и длинном халате целителя. Узловатые пальцы сжимали ручку кожаного короба. По комнате поплыл резкий запах трав. Так обычно пахнет в больнице.

— Ваше светлейшество, вы расстроены, — голос был трескучим, как рвущаяся бумага. — Я принес вам капли. Вы же не хотите огорчать отца и ваших подданных? Столько людей придет сегодня на праздник…

Клеа упрямо вскинула подбородок.

— Вы же не плакали, когда пропороли ладонь кинжалом, — продолжал он. — А тут ревете, как маленькая. Это же всего лишь праздник. Один из многих.

Целитель открыл сумку и достал флакончик из рубинового стекла. Отточенным движением отмерил нужное количество капель в маленький стаканчик, после чего добавил немного воды.

— Не надо капли, — слабо возразила Клеа, — я уже успокоилась.

— Выпейте, ваше светлейшество, в вашем состоянии это не повредит. Дамы сообщили, что вы швырялись туфлями. А это совершенно никуда не годится.

Дамы и целитель наступали на Клеа, окружая со всех сторон. В ее руку вложили стаканчик.

— Вот так замечательно. Сейчас все пройдет. А теперь полежите немного, и можно одеваться. Ну-ка, улыбнитесь, ваше светлейшество.

Я смотрела на все это, и сердце защемило от безысходности. Стены комнаты, обшитые лигурийским шелком, показались стенами темницы.

Клеа лежала на кровати. Она словно тонула в голубом покрывале.

— Магда, — позвала принцесса слабым голосом, — холодно. Внутри все замерзло. Я ничего не чувствую.

Я села рядом и взяла ее за руку. Клеа смотрела на меня с надеждой.

— Это же пройдет?

— Конечно, пройдет, — сказала я и одобряюще пожала ладонь, хотя не имела ни малейшего представления, какое зелье ее заставили выпить.

Утешала мысль, что вряд ли целитель и придворные дамы решили отравить дочь правителя.

— Ты же будешь рядом со мной?

— Конечно.

* * *

Клеа с заледеневшим взглядом, в церемониальном платье, в искристой бриллиантовой тиаре на голове шла впереди. Я среди придворных дам следовала за ней точно тень. Как ни странно, мое присутствие в комнате дочери правителя было воспринято как нечто само собой разумеющееся.

— Как тебя зовут, дитя? — поинтересовалась одна из дам, споро зашнуровывая платье Клеа.

— Магда Кас, — вежливо поклонилась я.

— Запоминай: это Кристин Даре и Лиана Корн, камеристки инфанты. А я старшая метресса, зови меня леди Клара Серена. Это большая честь — быть приглашенной сюда.

Видно, дамы сочли, что знакомство состоялось, и на меня обрушились мелкие поручения. Но так как я не знала, где что находится, то вносила больше суеты, чем пользы.

Мы шли в театр. Двери распахивались перед нашей процессией сами собой.

— В ложе сядешь с краю, — шепнула Клара Серена. — Если предложат вино — можешь только пригубить. Много не пей. И молчи. Будь незаметной.

Это я умею.

Правитель с женой уже были там. Навстречу Клеа поднялся высокий мужчина — орлиный профиль, виски чуть тронуты сединой.

— Ваше светлейшество, — вежливо поклонился он.

— Советник…

Капли подействовали сильно, в голосе Клеа не слышалось ни одной эмоции. Принцесса кивнула с достоинством и откровенной холодностью.

— Мы же условились, что вы будете называть меня Орин, — пожурил он. — Но главное, вы пришли. Мы уже опасались, что вы не появитесь. А без вас праздник — не праздник. Надеюсь, ваша головная боль прошла?

— Да, благодарю вас. Мне лучше, — ответила Клеа.

— Перед тем как начнется представление, хочу сделать вам маленький подарок, — сказал Орин и быстрым движением достал кинжал с черным лезвием. В мужской руке тот выглядел игрушечным. — Я слышал, вы любите фехтовать.