Путь темных - Наталья Евгеньевна Разбаева

таким? Потому что все это время он жил бок о бок с темным, то есть с тобой. Близкое общение с такими, как мы, отравляет сознание тех, кто нас окружает, пробуждает в душе самые темные желания и наполняет ее самыми страшными пороками. Со временем это начинает проявляться все чаще, и тому эльфу, с которым ты наиболее дружен, становится все труднее устоять на пути Света. Ты толкаешь Витека в пропасть, принц, – Голос чуть было не добавил: "Из которой он с таким трудом однажды уже выбрался", но вовремя сдержался. Для таких откровений время еще не пришло. – Ты несешь Зло!

– Я несу Зло? – эхом повторил Эруаль, но уже в вопросительной форме. – Я причиняю боль Витеку?

– Не только ему, – подлил масла в огонь Голос, – но и всем, кто тебя окружает. Всем, кого ты любишь, и кто так любит тебя. Всем, с кем ты общаешься!

– Как же так? Я не могу… Я не хочу этого!

Со страшным криком Эруаль проснулся.

Глава 11

Слезы безудержным потоком катились по щекам принца Лавандины. Это был тот первый раз, когда он плакал. Обычно ему доставало сил, чтобы сдержать наплыв горестных чувств. Но сегодня он просто не мог остановиться.

– Нет, – путаясь в словах, беспорядочно шептал он, – нет, я не могу приносить в мир Зло! Нет, только не Витеку, не отцу, не братьям!.. Все это ложь! Обман! ЛОЖЬ!!! – в исступлении закричал принц, стукнув кулаком по матрасу.

В тот же миг он почувствовал, как чьи-то теплые руки тяжело легли ему на плечи, заставляя мигом утихнуть начавшуюся было истерику. Принц испуганно поднял полные слез глаза и столкнулся взглядом с излучавшими мягкий свет участия и сострадания глазами Витека. Спокойная, тихая улыбка слегка оживила его губы.

– Учитель! – с невероятным облегчением прошептал Эруаль и, как в детстве, уткнулся носом в его рубашку. Он почувствовал, как спокойствие и душевное равновесие вместе с чувством глубокой благодарности стремительно возвращаются к нему.

Витек сильнее сжал точеные плечи своего ученика и проронил:

– Эруаль, тебе не пристало плакать из-за таких пустяков, как страшные сны. Это не достойно мужчины. Смотри, что ты наделал. На улице плохая погода. Небо плачет вместе с тобой. Не жалеешь себя, пожалей хотя бы его. Ему ведь совсем не хочется после вчерашнего ясного и теплого дня проливать сейчас слезы. Дождик многим людям и эльфам портит настроение, вселяя в их сердца уныние.

– Учитель, а ведь вы любите, когда дождь? – заметил Эруаль, поднимая голову и вглядываясь в черную глубь глаз Витека.

– Люблю. Вода – моя стихия. Я люблю ее во всех проявлениях, – не стал отрицать тот. Убрав руки с плеч своего ученика, черноволосый эльф встал и сказал ему: – Приведи себя в порядок. А я принесу тебе завтрак.

Витек, провожаемый панически печальным взглядом Эруаля, вышел из комнаты. Принц боялся оставаться наедине со своими мыслями, поэтому поспешил встать и заняться (впрочем, без особого удовольствия) утренним марафетом.

Видимо, было еще очень рано, и разбойники, любившие гулять допоздна, еще спали, поэтому на Развалинах царили необыкновенные тишина и покой, прерываемые только шорохом капель дождя в густой листве деревьев да свистом ветра, с силой ударявшегося в пыльное потрескавшееся оконное стекло. Непогода пока еще не зверствовала, но явно грозила к вечеру разразиться сильнейшим ливнем.

Когда Витек вернулся, Эруаль был полностью готов и стоял возле окна, глядя на лес. Его бездумный взор был устремлен на лужи, поверхность которых разбегалась нескончаемым количеством кругов, едва ее касались длинные холодные капли; на струи дождя, призрачные, тонкие, которые, ударяясь о стекло, разлетались тысячей мелких брызг; на деревья, густая листва которых в отсутствие солнца казалась почти черной; на низкое свинцово-серое небо без проблеска голубизны.

"Такая же свинцово-серая у меня душа, – думал Эруаль, – без проблеска надежды; такие же черные у меня помыслы, которые кажутся мне благородными; такая же призрачная мечта о спасении; так же много кругов в аду, – и все их мне предстоит пройти".

Услышав шаги учителя, принц даже не обернулся.

– В такую рань я ничего не смог раздобыть, кроме стакана воды и пары ломтей хлеба, – произнес Витек, выкладывая все это на стол. – Не обессудь, роскошного завтрака не будет. Мы же в гостях у разбойников.

– Я не хочу есть, – как-то отстраненно откликнулся Эруаль, почувствовав ставшее уже привычным чувство отвращения к пище.

– Что у тебя за меланхоличное настроение, в котором ты постоянно пребываешь? – спросил Витек без тени раздражения упрямством и апатией ученика.

Приблизившись, он встал за его спиной и тоже стал смотреть на лес.

"Я должен сказать, – подумал Эруаль. – Эта пытка больше продолжаться не может. Рано или поздно по моим истерикам учитель сам обо всем догадается. Но я не могу, черт побери! Признаться в том, что я самостоятельно не смог справиться с каким-то Голосом, значит показать себя учеником, не достойным своего учителя! Не буду же я всю жизнь бегать к нему за помощью. И он не может постоянно принимать за меня решения. Я должен научиться справляться со своими трудностями сам!"

– Мне нечего вам ответить, учитель, – опустив голову, сказал Эруаль. Все демоны, так долго разрывавшие его душу, разом восторжествовали и снова жадно принялись вгрызаться в нее огромными острыми зубами, отрывая себе значительные куски.

"Если он ничего не расскажет мне, я не смогу ему помочь", – печально подумал Витек, видя, как мучается его ученик и с каким трудом даются ему эти обманчиво спокойные слова.

– Учитель, вы до сих пор сердитесь на меня за вчерашнее? – спросил принц и, не выдержав, обернулся. Он хотел видеть лицо наставника.

Холодная беспристрастность с удивительной точностью сохранилась на нем.

– Я хотел бы послушать твои объяснения, – откликнулся Витек.

– Я… не могу объяснить, – выдавил из себя Эруаль, снова уперев взор в каменные плиты пола. – Простите меня. Этого больше не повторится.

– Само собой, – Витек продолжал сверлить взглядом виноватое лицо своего ученика. – Однако, мне хотелось бы узнать причину, которая толкнула тебя на клыки вампирессы.

– Просто… мне было очень плохо.

– Надеюсь, это не из-за Ариадны?

– Ариадна… – Эруаль явственно вздрогнул. – Вы… знаете?

– Все знают. Твои чувства написаны на лице. Ее, кстати, тоже.

– Я знаю, что безразличен ей. Но, прошу вас, не травите мне душу! Позвольте мне просто любить ее! Пусть безответно, пусть безнадежно, но это лучше, чем навсегда убить в себе чувства к этой девушке!

– Как знаешь, – Витек передернул плечами. – Если все же захочешь поговорить, я в твоем распоряжении в любое время дня и ночи.