Путь темных - Наталья Евгеньевна Разбаева

– Это будет сложно, но мы постараемся, – Варлам задумался над его словами.

"Этот странный Витек… Всюду он вмешивается. Что за злая шутка судьбы?"

Виолетта еще немного поболтала с мужем на отвлеченные темы, а затем отпустила его. Ее любовник наконец-то смог остаться с ней наедине.

Глава 10

– Доброй ночи тебе, темный. Надеюсь, в моей компании тебе не скучно.

Знакомые хриплые интонации прозвучали из самого темного угла комнаты. Эруалю снилось, что он сидит в маленьком тесном помещении, в котором не было окна, а единственный выход загораживала массивная дубовая дверь без замков и ручки. В помещении был только стол с едва теплившейся свечкой и колченогий табурет, на котором и сидел младший принц Лавандины. Эта скудная обстановка была ему давно знакома и страшно им ненавидима. Комната казалась Эруалю пыточной камерой, из которой не было выхода, а вход с непреодолимой силой затягивал его сюда каждую ночь.

Пристальнее вглядевшись в темноту угла, Эруаль сухо спросил, стараясь унять нарастающую нервную дрожь:

– Кто ты? Почему ты никогда не показываешь своего лица?

– Потому что не хочу тебя пугать, – с хриплым смешком отозвался Голос. – А что касается моего имени, то оно тебе ничего не скажет. Ты был слишком мал, когда оно было известно всей Лавандине. Но если ты так хочешь увидеть меня, я удовлетворю твое любопытство. Но не сегодня. Завтра. Завтра тебе будет жизненно необходимо увидеть мое лицо.

– С чего ты взял? – настороженность звучала в каждом слове принца.

– Я обещал предъявить тебе доказательства того, что ты темный, – сказал Голос. – Но не все сразу. Сегодня мне вряд ли удастся окончательно убедить тебя в своей правоте. Но на завтра я приберег свой самый сильный аргумент. Именно он потребует от меня показать свое лицо. Надеюсь, я тебя заинтриговал?

– Тебе нравится издеваться надо мной?! – с намечающейся истерикой в голосе воскликнул Эруаль, порывисто вскакивая.

– Что такое? Ты весь дрожишь. Неужели ты меня боишься? – насмешка и цинизм смешались в словах его собеседника.

– Никогда! Никогда ты не добьешься своего! Я не темный! Другие видят это, они продолжают любить меня!

– Другие тебя – да. А ты их? Так же открыто, искренне и доверчиво ты относишься к ним, как раньше? Ты стал молчалив и скрытен, Эруаль. А когда ты что-то держишь в тайне, значит, у тебя есть основания не доверять окружающим. Очень скоро они почувствуют это и начнут так же относиться к тебе. От любви до ненависти один шаг, как ты знаешь. И если порывы святой любви, какой бы крепкой она ни была, лишь на время облагораживают душу (а именно, на то самое время, пока ты любишь), то ненависть прочно оседает на самом дне и даже после своего исчезновения оставляет плодовитые ростки. И тебе не спасти свою душу от этого отравляющего чувства, потому что еще ни один темный не спас.

– Другие – пусть! Но я твердо знаю, что моя ненависть никогда не коснется тех, кто мне по-настоящему дорог! Их любовь спасет меня от проникновения того зла, которое несешь мне ты!

– А я вот далеко не так уверен в твоих словах. Заметь, сегодня ты в кои-то веки поссорился со своим учителем, хотя это очень сложно с твоим-то характером и… с твоей любовью к нему. Что, сегодня это спасло тебя от конфликта?

– Это была случайность, – пыл Эруаля как-то сразу угас. Он давно уже не спрашивал своего собеседника, откуда тот все знает о его дневной жизни. Тот имел обыкновение смеяться над такими вопросами и продолжал все знать.

– Кажется, ты обескуражен? – издевка вместо сочувствия закралась в Голос. – Похоже, я сегодня перестарался. Раньше времени огорчил тебя. А ведь ты еще не слышал моих доказательств.

– И слушать не хочу! – в отчаянии воскликнул Эруаль. – Все они фальшивые! Все твои слова – ложь! Хорошо продуманная ложь!

– Какое замечательное слово ты вспомнил! Ложь, – ехидно произнес Голос. – Позволь мне все рассказать тебе. Может, тогда ты вспомнишь еще одно слово – правда.

– Можно подумать, у меня есть выбор!

– Здесь у тебя ничего нет, поэтому не огрызайся. От кого, если не от меня, ты столько всего услышишь!

– Столько откровенного вранья?

– Столько непреложной истины, – Голос милостиво простил Эруалю и эту дерзость. – Итак, истина номер один. Начнем с твоей одежды…

– Одежды? – искренне удивился Эруаль. – А что с ней не так?

– Когда-то давно у эльфов она имела символическое значение, – охотно принялся пояснять Голос. – Вернее, не столько сама одежда, сколько ее цвет. Эльфы, облаченные в белое, считались светлыми, добрыми, справедливыми. Они никогда никому не вредили. Были эльфы, облаченные в черное. Чтобы тебе было проще понять, это сегодняшние темные эльфы, то есть прирожденные жестокие и коварные убийцы. Но были и эльфы в сером. Они болтались где-то посередине между первыми и вторыми, пока не завершали путь от Света к Тьме. А теперь задумайся, почему ты предпочитаешь серый цвет всем остальным?

Но этот обычай давно устарел! Сейчас все эльфы ходят, в чем заблагорассудится! – принц не сводил пораженного взгляда с темного угла, с которым, по сути, и общался, но не противиться сказанному не мог.

– Однако, это наводит на определенные размышления, правда? – хмыкнул Голос.

– Бред! – каким-то затравленным тоном воскликнул Эруаль.

– Я так и думал, что ты это скажешь. Ну да ладно. А теперь истина номер два. Ты ведь любишь своего учителя Витека?

– Не смей его трогать! Он… Он святой!

– О! И в мыслях не было. До Витека мне не допрыгнуть. Я просто хотел поговорить о нем. Вспомни свое детство. Вспомни первые дни, даже первые годы, когда ты только познакомился и стал часто общаться с ним…

Эруаль невольно вздрогнул.

"Я только сегодня утром вспоминал об этом! – подумал он. – Неужели он… это существо читает мои мысли?!"

Но, видимо, Голос все-таки мыслей не читал, так как не заметил реакции принца на свои слова и как ни в чем не бывало продолжал:

– Вспомни, каким он был на заре вашего знакомства. Он каждый день улыбался, был приветлив, бесконечно терпим, ни по какому поводу не выказывал своего раздражения, да даже просто недовольства! Он был воплощением милосердия и доброты. А что с ним стало теперь? На смену открытости и доброжелательности пришли совершенно другие чувства. Он стал резким, замкнутым и молчаливым, у него так редко бывает хорошее настроение. А уж его веселую улыбку можно получить только в награду за что-то сверхъестественное! Думаешь, почему он стал