Капитан Магу. Палканский дебют - Вадим Полищук

Следующим своим вопросом Годрин вернул разговор к изначальной теме.

– А какое отношение вы имеете к подполковнику Светлорецкому и его плану?

– Волею случая мы с ним оказались соседями по квартире, пользуясь положением флигель-адъютанта его величества, я и доложил командующему об этом плане. А после неудачи со штурмом он был принят для дальнейших действий. Как видите, я к этому плану имею самое непосредственное отношение, поэтому я и настаивал на посылке этой рекогносцировочной партии.

– Вот теперь хоть что-то разъяснилось, – кивнул Годрин. – Вы уж простите, капитан, мы при штабе армии люди новые, в местных интригах неискушенные, не успели прибыть – попали, как кур в ощип.

– Кстати, – заинтересовался капитан Осигов, – а как так получилось, что, будучи причисленным к свите его императорского величества, вы одновременно командуете пехотной ротой в линейном полку?

– О, это длинная история, – тяжело вздохнул Алекс. – Но, если коротко, я был послан сюда с поручением, которое ухитрился исполнить недостаточно хорошо. Так что здесь я остаюсь вроде как в опале, но от свиты по каким-то причинам так и не отчислен.

Про более деликатные причины своего пребывания здесь капитан Магу, естественно, умолчал.

– Может, просто забыли? – высказал предположение артиллерист. – В наших канцеляриях чего только случается.

– Не тот случай, – возразил более опытный и искушенный в столичных порядках Годрин, – насколько я знаю, канцелярия министерства двора такие вещи отслеживает весьма строго. Думаю, капитан, для вас еще не все потеряно, вы вполне можете вернуться ко двору.

– Право не знаю, – начал кокетничать Алекс, – хочу ли я этого. В роли ротного командира я чувствую себя на своем месте, а ко двору за время своего пребывания так и не привык.

Второе было истиной, а что касается первого, то возвращение в столицу и ко двору капитаном Магу не планировалось. По крайней мере, до той поры, когда княжну Мари благополучно выдадут замуж.

– Впрочем, – подвел итог Алекс, – давайте не будем гадать, господа. Завтра нас ждет тяжелый день, поэтому предлагаю хорошенько выспаться, поскольку эта ночь будет последней на территории, занятой нашими войсками.

На этом ужин был окончен, и господа офицеры отправились на боковую, но перед сном капитан Магу еще успел проверить посты.

Следующий день и вправду выдался нелегким, но надо отдать должное Войко Бобеву, обещание свое он сдержал, и трудности эти были связаны исключительно с самим переходом. Местные горы проводник знал превосходно, и уже к двум часам пополудни рекогносцировочная партия вышла на подступы к Лочеву, избежав стычек с османийцами. В конце пути Войко вывел роту на террасу, с которой открывался отличный вид на город и городские укрепления.

Сам Лочев оседлал вершину горы своими узкими кривыми улочками, беленькими домиками и рыжими черепичными крышами. На самой вершине стремилась в небо колокольня собора. Симпатичный городишко, но от него до дороги, ведущей от Коварны к Шиповскому перевалу, было около полутора верст. Зато у самой дороги к лепился к склону османийский укрепрайон. Большая часть его сооружений была не построена, а выдолблена в скале. Недостатком укреплений была их плохая маскировка, все они обнаруживались без труда.

Час капитан Магу потратил на расстановку постов, после чего вернулся на террасу, уж больно любопытно было, чем там Годрин с Осиговым занимаются. «Академик» был погружен в расчеты, и капитан не решился ему мешать. Артиллерист колдовал над каким-то прибором, установленным на треноге. Время от времени капитан что-то рассматривал в бинокль, сверялся с картой и делал пометки в своем блокноте.

– Разрешите полюбопытствовать, – приблизился к нему Алекс, – что это у вас тут за штукенция такая интересная?

– Артиллерийская буссоль, – пояснил Осигов. – Неужто никогда не видели?

– Не довелось. И в академию меня не приняли. На последнем экзамене срезался. Планируете на этой террасе батарею разместить?

– Да, – подтвердил догадку артиллерист, – восемь пушек здесь вполне можно разместить.

– А не далековато? – прикинул расстояние Алекс.

– Для орудий старого образца, действительно, далеко, а для современных пушек в двести пудов в самый раз будет. Гаубицы и мортиры, конечно, ближе поставим, места я уже наметил.

– И какое время планируете отвести на артиллерийское наступление? – продолжил приставать к артиллеристу капитан.

– Трех, полагаю, хватит. Османийская армия особой стойкостью не блещет.

В этом моменте Алекс был с ним полностью согласен, но его интересовал еще и расход снарядов на это наступление.

– У пушек и гаубиц скорострельность два выстрела в минуту, – пустился в пояснения Осигов. – С учетом времени, потребного для охлаждения орудий, выходит около пятидесяти снарядов в час. У мортир получается тридцать-сорок снарядов в зависимости от калибра.

Восемь пушек, на каждую по сто пятьдесят снарядов, а вес каждого снаряда… Капитан Магу в уме прикинул суммарный вес боеприпасов, которые планировалось обрушить на османийские позиции. А ведь это только одна батарея, хоть и самая мощная! Да, не хотелось бы оказаться в укреплениях Лочева, когда на них обрушится вся эта прорва снарядов и бомб. Но сначала всю эту массу стали, взрывчатки и пороха еще предстояло сюда доставить. Алекс порадовался, что эта задача перед ним не стоит.

Одна из османийских батарей окуталась клубочком белого дыма. Ниже по склону с приличным недолетом хлопнула бомба немалого калибра. Вверх по склону пополз подгоняемый легким ветерком пороховой дым, вниз покатились потревоженные камни, последним долетел еле слышный звук выстрела.

– Кажется, нас заметили, – забеспокоился капитан Магу. – Может, сменить позицию?

– Не стоит.

Осигов оторвался от бинокля и продолжил спокойно делать записи в блокноте.

– Не стоит, пушки у них старые, до нас не достанут.

Артиллерист оказался прав. Еще четырежды османийский фейерверкер пытался закинуть бомбу на террасу, но так в этом и не преуспел. Ближе чем на пятьсот шагов ни одна из них не взорвалась. И только окончательно убедившись в бесплодности своих потуг, османийцы успокоились и прекратили огонь.

В последнее время прогресс в развитии артиллерийских систем был таким, что принятые на вооружение всего десять лет назад сейчас считались устаревшими. А пушки двадцатилетней давности выглядели сущим анахронизмом. Хотя за неимением новых орудий в достаточном количестве, в ход шло все, что имелось в войсках.

Появился Годрин.

– Пора сворачиваться, господа офицеры, я свои расчеты уже закончил.

– Одну минуту, господин штаб-капитан, я тут наметил позицию для еще одной гаубичной батареи.

Минут десять спустя артиллерист разобрался со своей батареей, и солдаты начали упаковывать приборы обратно в ящики. Алекс обратил внимание, как аккуратно и осторожно они обращаются с вверенным имуществом.