Иметь и не иметь - Эрнест Хемингуэй

– Послушайте, как ваша фамилия? Вы, кажется, смеетесьнадо мной.

– Можете звать меня профессор Мак-Уолси.

– Моя фамилия Лафтон, – сказал высокий. – Яписатель.

– Очень рад познакомиться, – сказал профессорМак-Уолси. – И часто вы пишете?

Высокий человек посмотрел по сторонам.

– Уйдем отсюда, дорогая, – сказал он. – Здесьвсе или нахалы, или сумасшедшие.

– Это необыкновенный уголок, – сказал профессорМак-Уолси. – Но поистине обворожительный. Его называют американскимГибралтаром, и он на триста семьдесят пять миль южнее Каира. Правда, этот барединственное, что я здесь успел повидать. Бар, впрочем, хороший.

– Я вижу, вы в самом деле профессор, – сказалажена. – Знаете, вы мне нравитесь.

– Вы мне тоже нравитесь, милочка, – сказалпрофессор Мак-Уолси. – Но мне пора уходить. Он встал и пошел искать свойвелосипед.

– Здесь все сумасшедшие, – сказал высокий. –Выпьем еще, дорогая.

– Мне понравился профессор, – сказала жена. –Он очень обходительный.

– А тот, что приходил…

– Ах, он просто красавец, – сказала жена. –Похож на татарина. Жаль, что он такой нахал. У него лицо просто как у какого-тоЧингис-хана. Ух, до чего хорош.

– У него нет одной руки, – сказал ее муж.

– Я не заметила, – сказала жена. – Выпьемеще. Интересно, кого мы тут еще увидим?

– Может быть, Тамерлана, – сказал ее муж.

– Ух, какой ты ученый, – сказала жена. – Но сменя довольно этого Чингис-хана. Почему профессору понравилось, что я говорю«мура»?

– Не знаю, дорогая, – сказал Лафтон,писатель. – Мне это никогда не нравилось.

– Я ему, видно, понравилась такой, как я есть, –сказала жена. – До чего мил!

– Ты его, вероятно, увидишь еще.

– Вы его всегда увидите, когда бы ни пришлисюда, – сказал Фредди. – Он тут живет. Он уже две недели тут.

– А кто тот человек, который так грубо разговаривает?

– Тот? А это наш, здешний.

– Чем он занимается?

– Да всем понемножку, – ответил ей Фредди. –Он рыбак.

– Почему у него нет руки?

– Не знаю. Повредил где-то.

– Какой красивый! – сказала жена. Фреддизасмеялся.

– Много чего мне о нем приходилось слышать, но такогоне слыхал никогда.

– По-вашему, у него не красивое лицо?

– Будет вам, леди, – ответил ей Фредди. – Унего лицо похоже на свиной окорок, да еще нос переломлен.

– Фу, какие мужчины глупые! – сказала жена. –Он мне по ночам снился.

– Дурные сны вам снятся, – сказал Фредди. Все этовремя лицо писателя сохраняло какое-то бессмысленное выражение, которое сходилотолько в те минуты, когда он восхищенно глядел на свою жену. Нужно в самом делебыть писателем или чиновником Управления общественных работ, чтобы иметь такуюжену, подумал Фредди. Господи, ну и страшилище!

Тут в бар вошел Элберт.

– Где Гарри?

– Пошел на пристань.

– Спасибо, – сказал Элберт.

Он ушел, а жена и писатель по-прежнему сидели у стойки, иФредди стоял у стойки, беспокоясь о своей лодке и думая о том, как у него болятноги, оттого что приходится стоять целый день. Он сделал поверх цементного поладеревянную решетку, но это не очень помогло. Ноги все время ныли. Зато торговляу него идет хорошо, лучше всех в городе, и накладных расходов меньше. Ну ичучело все-таки эта баба! И мужчина тоже хорош, если не нашел себе лучшей. Стакой даже с закрытыми глазами не рискнешь, подумал Фредди. А заказывают все времякоктейли. Дорогие коктейли. И то хорошо.

– Да, сэр – сказал он. – Сию минуту.

Вошел загорелый, светловолосый, хорошо сложенный мужчина вполосатой матросской фуфайке и шортах защитного цвета и с ним очень хорошенькаясмуглая молодая женщина в белом шерстяном свитере и темно-синих брюках.

– Кого я вижу! – сказал Лафтон, вставая. –Это же Ричард Гордон с прелестной миссис Эллен.

– Привет, Лафтон, – сказал Ричард Гордон. –Не видели вы тут пьяного профессора?

– Он только что вышел отсюда, – сказал Фредди.

– Хочешь вермуту, детка? – спросил Ричард Гордонсвою жену.

– Если ты будешь, я тоже выпью. – сказала она.Потом поздоровалась с обоими Лафтонами. – Мне, пожалуйста, пополам,Фредди, французский с итальянским.

Она сидела на высоком табурете, поставив ноги наперекладину, и смотрела в окно. Фредди смотрел на нее с восхищением. Он считал,что она самая хорошенькая из всех женщин, проводивших эту зиму в Ки-Уэст. Лучшедаже, чем прославленная красавица миссис Брэдли. Миссис Брэдли уже начинала полнеть.У этой молодой женщины было миловидное лицо ирландки, темные локоны почти досамых плеч и гладкая, чистая кожа. Фредди посмотрел на ее смуглую руку,державшую стакан.

– Как работа? – спросил Лафтон у Ричарда Гордона.

– Идет неплохо, – сказал Гордон. – А у васкак?

– Джеймс не хочет работать, – сказала миссисЛафтон, – он только пьет.

– Скажите, кто такой этот профессор Мак-Уолси? –спросил Лафтон.

– Какой-то профессор экономики, кажется, а сейчас вгодичном отпуску или что-то в этом роде. Это приятель Эллен.

– Он мне нравится, – сказала Эллен Гордон.

– Он мне тоже нравится, – сказала миссис Лафтон.

– Он мне первой понравился, – радостно сказалаЭллен Гордон.

– О, можете взять его себе, – сказала миссисЛафтон. – Такие примерные девочки, как вы, всегда получают, что хотят.

– Оттого мы такие примерные, – сказала ЭлленГордон.

– Я выпью еще вермуту, – сказал РичардГордон. – А вы? – спросил он Лафтонов.

– Можно, – сказал Лафтон. – Скажите, вы идетезавтра на вечер, который устраивает Брэдли?

– Конечно, он идет, – сказала Эллен Гордон.