Камера - Джон Гришэм

– К сожалению. Часа полтора назад я отнескопию Сэму. Боюсь, сейчас он не в духе.

– Четыре недели, – повторил Адам, вчитываясь вслова “Штат Миссисипи против Сэма Кэйхолла”. – Наверное, мне стоит пройти кнему, как вы думаете?

– Да. Послушайте, Адам, я вовсе не злодей. –Поднявшись, Лукас сложил на груди руки и принялся медленно расхаживать вдольстола. – Я лишь выполняю свою работу. Моя задача – проследить за соблюдениемзакона. Удовольствия в этом мало, потому как очень скоро сюда начнут звонить:инспектор, его ассистенты, генеральный прокурор, губернатор, вы и сотни других.Я окажусь в кипящем котле. Ничего приятного здесь нет. Просто знайте: в случаенужды я рядом. Можете рассчитывать на мою поддержку и помощь.

– По-вашему, Сэм позволит мне представлять егоинтересы?

– Не сомневаюсь.

– Какова вероятность того, что через четыренедели приговор будет приведен в исполнение?

– Пятьдесят на пятьдесят. От суда можноожидать чего угодно. Спустя неделю мы приступим к подготовке. Формальностейхватает, необходимо предусмотреть любую мелочь.

– Вы имеете в виду репетицию казни?

– Нечто в этом роде. Такая работа не приноситрадости, уверяю.

– Ясно. Люди, честно исполняющие свой долг…

– Да. Если общество требует смертипреступника, то кто-то обязан осуществить требуемое.

Адам положил постановление суда в кейс,поднялся.

– Что ж, спасибо за, так сказать,гостеприимство.

– Оставьте. Как мне узнать, чем закончился вашразговор?

– Я направлю вам копию договора с Сэмом – еслион его подпишет.

– Этого будет достаточно.

Мужчины пожали друг другу руки, и Адам шагнулк двери.

– Еще один момент, – остановил его Лукас. – КогдаСэма приведут, попросите охранника снять с него наручники. Я позабочусь о том,чтобы ваша просьба была выполнена. Кэйхолл ее оценит.

– Благодарю вас.

– Удачи.

Когда Адам покинул здание, в воздухе ужеразлилась полуденная жара. Два человека в синих комбинезонах продолжалиразмеренно махать метлами. На ступенях Адам остановился, вглядываясь в десяткаполтора заключенных, которые, двигаясь вдоль обочины автострады, собиралимусор. Присматривал за ними сидевший верхом на лошади единственный охранник. Попроезжей части неслись, не снижая скорости, машины. “Интересно, – подумал Адам,– кому это здесь разрешено находиться вне ограды, да еще так близко к шоссе?”

Сев за руль “сааба” уже мокрым от пота, онвключил двигатель. Автомобиль медленно покатил мимо аккуратных белых коттеджей,мимо деревьев и цветочных клумб на газонах. До чего уютное местечко. Застрелкой указателя “Блок 17” Адам свернул на пыльный проселок и метров черезтриста оказался перед двойным забором из металлических прутьев с колючейпроволокой наверху.

Построенная в 1954-м, Скамья официальноназывалась Блоком особого режима. Табличка на внутренней ограде сообщалапосетителю дату окончания строительства, имена тогдашнего губернатора, автораархитектурного проекта и еще каких-то давно забытых чиновников, чьими заботамипроект воплотился в реальность. Для своего времени одноэтажное сооружение моглосчитаться шедевром: два сходящихся под углом длинных прямоугольника из красногокирпича, абсолютно плоская крыша.

Адам загнал “сааб” на стоянку, выключил двигатель,но остался за рулем. Не видно было ни решеток на окнах, ни патрулирующей зданиеохраны. Если бы не два ряда металлических прутьев, его можно было бы принять заобычную начальную школу небольшого городка. Под баскетбольным щитом слева откорпуса прыгал с мячом одинокий чернокожий.

По верху трехметровой ограды спиралью виласьколючая проволока, отточенные зубцы ее хищно поблескивали в лучах солнца.Ограда представляла собой идеальный квадрат, в каждом углу которого стоялазастекленная вышка. Со всех четырех сторон Скамью окружало хлопковое поле.

Сжав ручку кейса, Адам выбрался из машины.Вот, значит, где от имени государства отнимают жизнь. Он снял пиджак, одернулприлипшую к груди рубашку. В желудке снова повернулся тяжелый ком. Первые шагик вышке были сделаны через силу; мозг в приступе клаустрофобии кричал: “Бежатьотсюда, бежать!” Колени подкашивались. У вышки Адам остановился, задрал голову.Из стеклянной будочки появилась миловидная женщина в форме, опустила на веревкепластиковое ведро.

– Ваши ключи, – лаконично пояснила она; отколючей проволоки по верху ограды площадку вышки отделяло метра полтора.

Адам подчинился. На дне ведра уже лежалонесколько связок. В следующее мгновение женщина потянула веревку и к чему-тотам привязала: красное ведерко повисло в неподвижном воздухе.

Послышалось слабое гудение электромотора,створка ворот дрогнула и поползла в сторону. Сделав пять шагов, Адамостановился; проем за его спиной медленно исчезал. Первая заповедь охраны:каждый вход должен быть оборудован шлюзовой системой допуска.

Когда створка с глухим щелчком встала на своеместо, начали размыкаться вторые ворота. Из дверей Семнадцатого блока вышелмассивный страж и неторопливо направился по выложенной кирпичом дорожке кАдаму. Тот уже стоял внутри периметра, опасливо вглядываясь в угрожающего видафигуру мужчины.

– Сержант Пакер. – Чернокожий протянулмолодому юристу ладонь, которая больше походила на лопату.

– Адам Холл. – Пожимая руку, он едва невскрикнул от боли.

– К Сэму. – Пакер не спрашивал, а простоконстатировал факт.

– Да, сэр.

Наверное, мелькнуло у Адама в голове,по-другому здесь Кэйхолла и не называют.

– Впервые у нас?

Плечом к плечу оба зашагали к зданию.

– Да. – Адам бросил взгляд на распахнутыеокна. – Скажите, тут содержатся все смертники?

– Угу. Сорок семь человек – на сегодняшнийдень. Одного потеряли неделю назад.

– Потеряли? – Они приблизились к крыльцу.

– Верховный суд пересмотрел дело, и егоперевели к обычному контингенту. Я должен вас обыскать.

Адам беспокойно посмотрел по сторонам: гдеименно Пакер намерен осуществить деликатную процедуру?

– Раздвиньте-ка ноги. – Страж невозмутимо взялу него кейс, поставил рядом с собой.