Властелин суда - Роберт Дугони

— Сколько вам лет, Алекс? — От выпитого виски голос его звучал хрипло, как у Клинта Иствуда в «Хорошем, плохом, злом».

Она рассмеялась.

— Ну, я давно уже совершеннолетняя, хотя спасибо за комплимент! — Приятными манерами она напоминала мать.

— Вы похожи на мать.

Она опустила кружку.

— Спасибо. Мама уже больше двух лет как умерла.

— Простите. А ваш отец — он жив?

— Нет. Умер полгода спустя. Доктора сказали, от сердца. Думаю, что сердце его не выдержало горя. Он так любил ее.

— Да, это правда. Он был хороший человек. — Дженкинс сел и указал ей на второй стул. На этот раз она села. — Полагаю, вам известно, что он работал на нас?

В течение долгого времени Роберт Харт являлся высокооплачиваемым агентом ЦРУ, специализировавшимся по Южной Америке. Его областью были организации правых мексиканских радикалов.

— Я узнала это лишь с годами. Мама мне объяснила. — Она опрокинула в рот виски, сморщилась и поставила кружку на стопку конвертов. На лежавшую между ними папку они оба глядели с опаской, словно та могла внезапно кинуться на них и укусить.

— Вы знаете, каким образом Джо смог раздобыть это?

Она покачала головой.

— Тем не менее, хоть вы и работали с ним. — Он потер руки — привычный для него жест в минуты задумчивости. Потом сказал: — Нефть. Проклятая нефть.

Такой мысленный скачок вовсе не был странным. Наоборот. Избирательная платформа Роберта Пика строилась на недовольстве американцев ценами на бензин, растущими по требованию ОПЕК, и на поднимавшемся в обществе возмущении гибелью американцев в нефтяных войнах. Американцы не желали больше становиться заложниками мусульманских террористов. Подобно Ричарду Никсону, обещавшему во время президентской избирательной кампании покончить с войной во Вьетнаме, но не объяснявшему, каким образом он это сделает, Пик пообещал покончить с зависимостью Штатов от ближневосточной нефти. Хитроумные политиканы сочли это избирательным трюком. Пика постоянно щедро финансировали нефтяные компании, взамен остающиеся крупными акционерами американских автомобилестроительных компаний. Возможность для Пика совершить нечто, подрывающее благосостояние этих компаний, была близка к нулю. Другие высказывали предположение, что Пик намеревался лоббировать в конгрессе законопроект об интенсификации изысканий источников альтернативного топлива и процентном увеличении доли автомобилей, работающих на этом топливе. Но и последнее было бы невыгодно нефтяным компаниям, и, учитывая вес этих компаний в автомобилестроении, подобное тоже было маловероятно. Так как спад в экономике шел по нарастающей, Пик не мог себе позволить выступить против структур, оказавших ему самую большую политическую поддержку. Некоторые возможности представляла Латинская Америка: Венесуэла, несмотря на то что правительство ее с трудом удерживало страну на грани полного хаоса, и Мексика с ее запасами в 75 миллиардов баррелей, но только в том случае, если бы Пику удалось заполучить эту нефть и добыть ее с помощью современных технологий. И то и другое было весьма проблематично.

— Каким же образом он это делает?

Секунду-другую она мерила его взглядом.

— Открывая вновь мексиканский нефтяной рынок американским нефтяным компаниям и смежным с ними отраслям.

Дженкинс покачал головой.

Национализация нефтяного рынка для мексиканцев была столь же священна, как Пресвятая Дева Гваделупская. В 1938 году проверкой был обнаружен беззастенчивый грабеж Мексики американскими и прочими иностранными нефтяными компаниями; президент Мексики Ласаро Карденас изгнал из страны эти компании и национализировал мексиканскую нефть. Он подавил сопротивление Франклина Делано Рузвельта и Джона Д. Рокфеллера, а также избежал прямого конфликта со Штатами во время Второй мировой войны, пригрозив продавать мексиканскую нефть Германии в случае, если Штаты не отступятся от своих поползновений. Мексиканские историки провозгласили Карденаса героем, и Мексика продолжает отмечать 18 марта как «день национальной гордости».

— Мексиканцы никогда этого не допустят.

— Влиятельные чиновники уже ведут переговоры с полномочными представителями Кастаньеды, — сказала она, имея в виду недавно избранного молодого президента Мексики, которого сравнивали с Джоном Ф. Кеннеди.

Дженкинс отнесся к этому скептически.

— Зачем это? Что это дает Мексике?

— Увеличение доли нефти, продаваемой в Америку по твердой цене, привязанной к мировым ценам на нефть. А это означает миллиарды и миллиарды долларов.

Секунду-другую Дженкинс размышлял над услышанным.

— Ну и как далеко продвинулись переговоры?

— Президент не поедет в Южную Америку на обсуждение проблемы глобального потепления.

— То есть они не стали бы рисковать конфиденциальностью переговоров и впутывать в них Пика, если бы почти не ударили по рукам. — Встав, он прошелся по комнате, отчего половицы заскрипели под его тяжестью. Кастаньеда был известен как правый консерватор, всегда открыто выступавший против иностранного вмешательства во внутренние дела Мексики, включая и право мексиканцев распоряжаться своими недрами.

— Вы рассуждаете как американец. В Мексике президента избирают лишь на один шестилетний срок. Ему не надо беспокоиться о переизбрании.

— Но подобная сделка исключает и для его партии возможность оставаться у власти. Подобная политика бессмысленна.

— Или же наоборот: очень осмысленна.

Он перестал мерить шагами комнату.

— Тогда объясните почему!

— Пик держит его на крючке или, лучше сказать, на нефтяной привязи. Доступ к мексиканским нефтяным месторождениям был поставлен условием финансовой помощи Мексике со стороны США после краха частных мексиканских банков.

— Ясно.

— В случае если Мексика не отдаст свой долг США, она так или иначе потеряет контроль над нефтью. Кастаньеда ведет переговоры отнюдь не с позиции силы. Пусть скажет спасибо предыдущей администрации, заварившей кашу с НАФТА, — для Мексики это было очень невыгодно. А теперешняя сделка позволит ему снизить потери и как-то выправить ситуацию. Даже на первый взгляд ясно, что сделка открывает возможность мексиканцам работать в Штатах, создает хорошо оплачиваемые рабочие места для бедняков, расширяет пространство мексиканского экономического рынка и дает деньги, которые можно направить в социальный сектор.

— А это все группы населения, на которые и опирается президент. Теперь он будет выглядеть в их глазах просто героем, — заметил Дженкинс, уловив ход ее мыслей.

— Он утверждал, что выбран народом и будет все делать для блага народа. Словом, предложение это чересчур выгодно, чтобы упускать его.

Взгляд Дженкинса был устремлен в окно — там, за толстым стеклом, мирно паслись арабские жеребцы.

— Но тут есть одна загвоздка: не тот человек Роберт Пик, чтобы делать чересчур выгодные предложения.