Танцующая под дождем - Оливия Гейтс

Хайдар и Джалал, понимая, что их мать никогда не скажет, где находятся драгоценности, стали говорить ей о том, что от «Гордости Зохейда» зависит и их благополучие тоже.

Она посмотрела на них, как на двух школьников, просящих леденцы, которые лишь испортят их зубы.

Потом Сандос заговорила. Ее хрипловатый протяжный голос был одновременно завораживающим и отвратительным.

— Вы поблагодарите меня позже, мои сладкие. — Отмахнувшись от сыновей и одарив мужа мрачным взглядом, Сандос с ненавистью уставилась на его сыновей от первого брака. — Твои помпезные мальчики могут посадить меня в тюрьму, и я буду сидеть в тюремной камере до начала Королевской выставки. Если у тебя не будет драгоценностей для демонстрации на выставке, тебя свергнут в любом случае. Когда к власти придет новый человек, он освободит из тюрьмы всех, кого ты туда заточил. Пусть я перестану быть королевой, но у меня есть драгоценности, с помощью которых я могу купить новое царство. Даже если мне не удастся снова стать королевой, я удовлетворюсь тем, что испортила вам жизнь, лишила вас престола и королевства.

Прошло несколько недель. Амджад и его братья рыскали по всему королевству, стараясь отыскать драгоценности «Гордость Зохейда». Марам жила во дворце аль-Шалаан.

Амджад предпринимал все возможное, чтобы приблизиться к Марам. Но к своему ужасу, он обнаружил — она все больше времени посвящает Хайдару.

Его решимость дать ей возможность успокоиться, прийти в себя испарялась всякий раз, когда он видел, как Хайдар держит ее за руку и смотрит с тошнотворной нежностью, а Марам отвечает ему сочувствующими взглядами.

Амджаду было все равно, что Марам и Хайдар лучшие друзья и что она осталась во дворце только ради того, чтобы поддержать Хайдара в трудные времена. Не хватало еще, чтобы они от переизбытка желания найти утешение бросились в объятия друг друга!

Амджад не мог этого допустить. Ради Хайдара, конечно…

Он просто не желал убивать своего единокровного брата.

— Держись подальше от Хайдара, Марам.

Марам вздрогнула, войдя в комнату. Она почувствовала присутствие Амджада еще до того, как услышала его приглушенный рык, похожий на рычание леопарда в засаде.

Она включила свет, изо всех сил стараясь удержаться на ногах и не рухнуть на пол. Амджад приподнялся на локте, лежа по диагонали на огромной кровати, на которой Марам спала одна. Он был босым, его пиджак серо-стального цвета валялся в ногах, шелковая кремовая рубашка была расстегнута, представляя взору гладкую и загорелую кожу груди.

— Я просто хочу сказать, — промурлыкал он, гипнотизируя ее взглядом, — что это поможет ему сохранить в целости лицо, которое женщины считают очень красивым.

Она с трудом отвела от Амджада взгляд и постаралась собраться с силами и мыслями.

Подойдя к туалетному столику, Марам сказала:

— Хайдар великолепен, не правда ли? Идеальная копия своей роскошной матери. — Она встретила его взгляд в зеркале. Амджад догадывался — на самом деле она жаждет устроиться на кровати, сорвать с него одежду и заняться с ним любовью. — А кто ты такой, чтобы диктовать мне, что делать и что не делать?

— Я единственный мужчина, которого ты когда-либо хотела по-настоящему. — Он полулежал на кровати, лениво запуская пальцы в волосы, которые упали на его высокий лоб. — Я болван, которого ты наказываешь и который забыл о своем дурацком плане сразу же, как только ты ко мне прикоснулась.

— А я по-прежнему та женщина, которая сказала тебе, что не желает снова тебя видеть! Я нахожусь здесь ради того, чтобы помочь найти драгоценности «Гордость Зохейда», а не ради Амджада.

— Я согласен — до тех пор, пока к тебе не приближается Хайдар. — Амджад поднялся с кровати, выглядя обманчиво расслабленным. Оказавшись в шаге от Марам, он протянул руку к ее лицу.

Она отстранилась от него и выпалила:

— Не пора ли прекратить разыгрывать драму?

— Драма? — Его глаза сверкнули. — Прошло уже три недели, Марам. Я едва не свихнулся от страданий и чуть не прикончил своего младшего брата. Ты достаточно меня наказала.

— Кто так решил? Вы, Ваше Корыстное Высочество?

Он едва сдержал ярость:

— Ладно, наказывай меня сколько хочешь. Просто назови мне день, когда ты меня простишь. В следующем месяце? В следующем году? В следующем десятилетии?

— Вот это да! Что-то новенькое. Прощение по графику. Как насчет того, что я никогда тебя не прощу?

Он скрестил руки на массивной груди:

— Ты знаешь, я ни за что не приму отказа, Марам.

— Жаль, потому что отказ — единственный ответ, который ты получишь. И я говорю это не для того, чтобы ты приложил больше усердия.

— Ты обещала никогда не изменять своего мнения, что бы ни случилось.

— Я никогда бы и не изменила своего мнения о тебе, если бы ты оказался таким, каким я тебя представляла.

Она повернулась к двери, чтобы заставить его уйти. Он ее остановил, задав мучительный вопрос:

— Ты на самом деле от меня отказываешься?

Марам задохнулась от сожаления. Отказываться от Амджада было все равно что отвергать все, что она когда-либо хотела в жизни…

Она бросила на него тоскливый взгляд:

— Мне давно следовало это сделать. Но век живи — век учись.

— Ты не можешь от меня отказаться, Марам!

— Почему не могу? Я от тебя отказалась.

— Ты видела меня таким, каким меня не знает никто. Я тебя удовлетворял, я тебе нравился.

— Это был самообман. Я плохо разбираюсь в людях.

— Ты великолепно разбираешься в людях.

— Конечно. Месяц назад я была для тебя пожирательницей мужчин.

— Месяц назад я узнал тебя по-настоящему. Я знаю, какая ты на самом деле. И я убежден — ты не сможешь так просто меня разлюбить.

— Мои чувства к тебе были основаны на большом заблуждении. Я любила человека, который откровенно высказывал мне в лицо все, что думает, и который никогда не скрывал своего мнения и намерения. Я доверяла этому человеку. Уважала его. Ты не тот человек. Ты холодный расчетливый обманщик, как твоя бывшая жена и твоя отвратительная мачеха!

Он имел нахальство улыбнуться:

— Ну давай, выскажи мне все!

— Я уже все сказала. — Она открыла дверь. — Уходи, принц Амджад.

— Ты имеешь в виду — принц Абгхад?

— Этим именем я называла человека, с которым, как мне казалось, я могу пошутить. Тебя я называю твоим настоящим именем.

— Ты боишься, что у меня всегда найдутся причины злоупотребить твоим доверием? Но я клянусь — ничто и никогда не помешает мне снова говорить тебе всю правду!