Дочь для олигарха - Мила Дали

— Часто ссоритесь? — идет за мной.

— Терпеть друг дружку не можем, если честно.

Я так увлекаюсь новым местом, что на несколько минут забываю о существовании Грозного, а когда вспоминаю, ищу его взглядом, оборачиваюсь, вздрагиваю от того, насколько Демид близок ко мне.

— Ой… — шепчу, вжимаюсь в кухонный буфет, — напугал…

— Я не хотел.

Чуть склонившись, Демид берет меня под бедра и, оторвав от пола, усаживает на тумбу. Взвизгнув от неожиданности, крепко обхватываю шею Демида.

Смотрю прямо на него, распахнув непонимающе глаза. Он тоже как под гипнозом рассматривает мое лицо. Задерживается на глазах и в следующее мгновенье приближается губами к моим губам. Без спроса и разрешения целует меня так сладко и в то же время страшно, что я забилась, но Демид перехватывает и лишь сильнее сжимает меня в объятьях.

Торопясь и задыхаясь, будто я могу испариться, как мираж, он беспорядочно целует мои ресницы, щеки, подбородок, нос. Я теряюсь от жаркого напора, пытаюсь оттолкнуть Демида, но это совершенно бесполезно. Он гораздо сильнее меня. Закрываю глаза, подчиняясь неизбежному. Грозный с наслаждением ласкает мои губы, тяжело дышит, не торопится, растягивает эти мгновения покорности, что я дарю.

6 месяцев спустя

Юля

Осталось всего чуть-чуть до рождения дочери. Я зачеркиваю в календаре числа.

Ремонт в доме, что приготовил для наследницы Демид, подзатянулся. На первый взгляд казалось, что работы не так много, но нет — несколько месяцев ушло, чтобы сделать дом не просто пригодным для жилья, а идеальным — по мнению Грозного, конечно же.

Сейчас в особняке ведутся финальные приготовления, завозят новую мебель, проветривают остаточные пары от краски. Жду не дождусь переезда.

Свадьбу Демид и Хилл по обоюдному согласию решили отложить, но Джулия продолжает жить с Грозным.

В главном особняке хозяйка она, и только. И ее ненависть нарастает соразмерно увеличению моего живота.

В последние месяцы я практически не выхожу за территорию дома, скрываюсь от знакомых Демида, чтобы те не приняли меня за беременную Джулию. Так я уступаю Грозному, берегу его имидж.

Взамен олигарх отдал мне расписку, в которой говорится, что доченьку он не отнимет. Это немного успокаивает.

Впрочем, и отношения наши потеплели. Мы решили остаться друзьями после того поцелуя, искреннего и незабываемого. Я так решила ради нашей дочери. Все могло бы зайти слишком далеко, но я вовремя успела создать дистанцию между нами.

Хотя я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Всегда будет так, что один дружит, другой хочет, однако нам пока удается сохранить эту фальшивую иллюзию. Притворство, что нас ничего не связывает, кроме роли родителей и взаимного уважения.

— Опять эта городская сумасшедшая нарисовалась! Кто впустил Семенихину в такую рань?! — лютует Хилл и фурией мчится из своей комнаты в прихожую, хотя ее никто не звал.

Теперь она может себе это позволить — нога зажила. Доктор снял ей гипс.

В какой-то степени я с Джулией согласна. Сегодняшнюю дату можно смело отмечать красным цветом — Демид в кое-то веки взял выходной. Мы собирались вместе поехать в клинику на УЗИ и еще раз посмотреть на малышку.

— Не волнуйся, Джули, — огрызаюсь и гораздо медленнее следую за ней по ступенькам, придерживая живот, — скоро я навсегда перееду из особняка, и ты перестанешь страдать от моего и Ниночкиного присутствия.

Все остатки родственных чувств к сестре вдребезги разбились еще в прошлом месяце. Я почти забыла, что ее когда-то звали Рита и я любила ее, умереть была готова за сестричку.

Запыхавшись, Ниночка на секунду задерживается посреди первого этажа и смотрит на меня бешено.

— Демид Леонидович где?! — даже не спрашивает, а кричит.

— Половина седьмого утра… еще в комнате…

— Значит, я бегу в спальню к боссу!

Вновь срывается с места, шальной пулей пролетает мимо меня и Хилл.

Выпад Нины я воспринимаю как-то флегматично, а вот у Джулии левый глазик задергался. Да.

— Постой! — говорю вдогонку. — Ты слишком торопишь события. Зачем же так сразу и в спальню? Подожди, пока Грозный подарит тебе розочку в целлофане или хотя бы угостит бюджетными роллами!

Но этот вихрь ничем не остановить.

Мы с Джулией едва успеваем за девушкой.

Безошибочно она находит нужную дверь и вламывается во вторую гостевую комнату.

Спать Грозный полюбил отдельно от Хилл. Есть ли между ними близость — не знаю и даже не пробовала узнавать, главное — вздохов не слышу, а на остальное плевать. Не мое дело.

— Какого хрена?! — вместо приветствия логично негодует Демид.

Он еще в трусах валялся на кровати и точно не рассчитывал встретить кого-либо из подчиненных.

— Все, Демид Леонидович, баста, — Нина придерживается за косяк и еле справляется с дыханием. — Началось. Приставы собираются наведаться в офис из-за неуплаты кредита!

Ошарашенно переглядываемся с Джулией.

— И что же теперь будет? — кое-как выдавливаю из себя.

А Хилл словно теряет дар речи. Она хватается за голову, ноги ее подкашиваются и больше не держат. Джули медленно сползает по стене и плюхается на пол. Тихонько скулит.

— Ну-у… — задумчиво тянет Нина и все так же игриво отвечает: — если в ближайший месяц хоть какая-то часть денег не поступит на счет банку, Демид Леонидович, вероятнее всего, станет бедным. Зато душа у него хорошая. Строительство торгового центра завершено, только павильоны еще пустуют — некому сдавать в аренду. Кризис. Офис наш опечатают. Плохо, конечно, что останемся без работы, но, думаю, наскребем рублей на чай и сухари бывшему начальнику.

— Какие сухари? — сама пошатываюсь, из последних сил держусь, чтобы не рухнуть, как Хилл.

— Так Демида Леонидовича арестовать могут!

У меня на глазах появляются слезы. Грозный все-таки отец моей дочери.

Демид крепко берет за плечо Нину, забывая о правилах приличия, встряхивает:

— Закрой свою акулью пасть, Семенихина! Ты пугаешь беременную Юлю! — и тут же оборачивается ко мне: — Только без паники. Все не так ужасно, как ты думаешь…

Джулия с пола протяжно всхлипывает, плачет, размазывает черные следы от туши по щекам.

— Не ужасно, а просто катастрофа! Господи! Это провал, полный декаданс! — Смотреть на такую Хилл жутко. Ее макияж растекся, а волосы взлохматились. Она стала похожей на страшную злую ведьму из самой отвратительной истории. — Во всем виновата Юля, — тычет в меня пальцем, как в прокаженную. — Это у нее мышление нищей поберушки! Демид, это она тянет всех нас на дно! Крыса такая!..