Волшебная мелодия Орфея - Лариса Капелле

– Потому что был влюблен или потому что мечтал о волшебной музыке?

– И первое и второе вместе, – махнул рукой Теодориус, – только какое отношение к этому легендарному певцу могли иметь тонарии? Им в самом лучшем случае не больше двухсот-трехсот лет, а волшебная музыка существовала во времена царя Давида, если не Соломона.

– То есть сейчас существовать она не может?

– Задай вопрос полегче, – усмехнулся аптекарь.

– А если мы вернемся к магии, можно заставить умереть?

– Это вопрос не ко мне. Я могу тебе перечислить десятки ядов и болезней, которые вполне могут ускорить встречу с Создателем. Но магия – это не моя специальность.

– А твои занятия алхимией? – спросил Бернар, и в его карих глазах засветилось недоумение.

– Алхимия, друг мой, это наука, и без нее в моем аптекарском искусстве не обойдешься. А магия – это другое дело. Это тебе лучше обратиться сам знаешь к кому.

Оба вслух не стали произносить имя старой Бригитты, жившей в горах, неподалеку от монастыря. Монахи не раз уже пытались выжить старую колдунью, но местные крестьяне каждый раз вставали на защиту своей целительницы. Бригитта и на самом деле умело вправляла вывихи, грыжи, справлялась даже со сложными переломами, помогала при трудных родах, спасала от золотухи, останавливала кровотечения. Зазря денег не брала, и если не могла помочь кому-то, то так и говорила, что, мол, увозите, готовьте и отмаливайте. Правда, была и другая, более темная сторона занятий старой Бригитты. Поговаривали всякое, мол, по ночам отправляется она к источнику и молится старым богам и что приходят к ней странные существа, полулюди, полузвери, и слушаются ее как свою повелительницу. И еще Бригитта была прорицательницей и видела то, что простым смертным видеть было запрещено.

– Думаешь, стоит мне ее посетить?

– Братья могут тебя осудить…

– Конечно, могут, но мне уже не раз приходилось покупать у нее редкие травы и коренья. Она одна умеет их находить, так что и вопросов ни у кого ко мне не возникнет.

– Как знаешь, расспроси ее, может, она сможет тебе помочь.

Настало время похорон. Гроб с телом опустили в землю после долгой, продолжавшейся почти два часа мессы. Посланцы Сюжера, трое монахов, больше похожих на рыцарей, и четверо солдат, их охранявших, не произнесли почти ни одного слова. Лица их были жесткими, они образовали полукруг вокруг Редналя и еле слышно молились. Ученик теолога был бледен и еле держался на ногах. Самое странное, на его лице Бернар совершенно не заметил облегчения, вызванного прибытием посланцев королевского министра. Напротив, он казался еще более несчастным, и только обреченность читалась в глазах. Бернар попытался было в конце протиснуться к Руфину и сказать ему несколько слов. Сделать ему это не дали. Один из монахов-посланников бросил на него столь злобный взгляд, что настаивать санитарному брату как-то враз расхотелось.

Зато после похорон, когда всем явно было не до него, он воспользовался случаем и отправился к старой Бригитте. До ее пещеры было два часа быстрой ходьбы. Пока дошел, запыхался. Старая колдунья была у себя. Одетая в простой балахон из грязно-серого льна с накинутой на плечи шкурой волка, она сидела под подвешенной над входом головой быка с круглым диском между рогами и толкла что-то в небольшой ступке. На стенах сушились пучки лечебных трав, в банках копошились насекомые, квакали лягушки, а в клетке на задних лапках сидели две невероятно огромные черные крысы и рассматривали Бернара черными злобными бусинками. Бригитта подняла косматую голову и вопросительно посмотрела на пришельца. В ее взгляде не было ни удивления, ни вопроса. У санитарного брата возникло противное впечатление, что она прекрасно знала, зачем он пришел.

– Говори, – коротко приказала она, – мне некогда.

– Скажи, возможно ли убить человека, не притрагиваясь к нему и без яда?

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Не могу объяснить одну смерть в моем аббатстве. Человек умер, а никакого следа ни болезни, ни яда найти мне не удалось.

– Опиши мне, что ты видел.

Бернар подробно, стараясь не упустить ни единой, самой мельчайшей детали стал пересказывать виденное. Старая колдунья слушала внимательно, и по мере рассказа ее лицо мрачнело.

– Мне это заклятие неведомо. Но твоего ученого мужа убили, это точно, – уставившись в одну точку, произнесла она, словно размышляя, потом потребовала: – Дай руку.

Бернар нехотя протянул правую руку.

– Не эту, другую, ту, что от сердца, – потребовала целительница.

Санитарный брат исправился, подал левую. Она вцепилась в нее с неожиданной силой. Пальцы ее, несмотря на пробирающий до костей холод, были горячими и сухими. Бернару было не по себе, ему внезапно стало жарко, дыхание перехватило, и сердце забилось короткими, резкими ударами. Ему уже было трудно стоять, ноги стали подкашиваться, но в этот момент Бригитта так же неожиданно отпустила руку и выпрямилась.

– Твоего человека убила не магическая сила, а любовь человеческая. Любовь, ставшая ненавистью. А сила у любви этой большая, любым человеком, да и не только, всем миром овладеть можно!

Потом она забормотала что-то нечленораздельное, следом подняла на Бернара неожиданно ясный взгляд:

– Зачем тебе знать, отчего умер твой гость?

– Убийство – величайший грех и не должно оставаться ненаказанным, иначе тень этого греха падет на наше аббатство и запятнает его до конца времен!

– Смотря какое убийство, иное бывает во благо, – возразила Бригитта.

– Мы не имеем права судить.

– Ни в том, ни в другом случае…

– Ты хочешь сказать, что мы не имеем права привлечь к ответственности виновных?

– Настоящих, да! Но только для этого руки у тебя коротки, – туманно ответила колдунья. – Да и потом, ты, как и я, умеешь лечить людей и так же, как и я, знаешь, что иногда очень скорое излечение не ведет к добру, особенно если болезнь сильно развилась во внутренних членах. Поэтому, когда врачуешь, нужно быть терпеливым, не искать быстрое средство, а то, которое поможет лучше всего.

Бернар кивнул, ожидая продолжения.

– Вот и ты ищешь истину, хочешь найти быстро и просто, там преступник, тут праведный суд. Второпях так можно настоящую правду-то мимо себя и пропустить. Проблему-то с виновным решить просто, только к чему это все приведет и подлинный ли это виновный?

У санитарного брата возникло неприятное чувство, как у безногого, неспособного сдвинуться с места, с обреченностью наблюдающего за скатывающейся с горы на него лавиной.

– Ты меня правильно понял, – словно прочитала его мысли Бригитта, – но в одном могу тебе помочь. Пока не объяснишь смерть бродяги, смерти ученого гостя тебе не объяснить. Хотя не таким уж он был и ученым, – прокаркала она и, развернувшись, исчезла в глубине пещеры. Бернар решил было подождать ее возвращения, но той и след простыл. Последовать за старой целительницей он не решился. Поговаривали, что пещера эта уходила глубоко под землю, к тайным горячим источникам. Эти источники били из-под земли, и стоило Бригитте в них искупаться, как она тут же превращалась в молодую прекрасную девушку. И, мол, это уже была не старая Бригитта, а могущественная Гриана, богиня солнечного диска, покровительница рожениц и владычица потустороннего мира. Близились сумерки, надо было возвращаться. Дорога назад ему показалась гораздо длиннее, и задача, которую он себе поставил, гораздо сложнее, чем раньше.