Сталин - Дмитрий Волкогонов

Во время войны Сталин ничего не успевал читать, кроме донесений, шифротелеграмм, оперативных сводок, планов операций, отчетов наркоматов, дипломатической переписки. Его библиотека на даче и в кремлевской квартире могла покрыться пылью. Но несколько книг он все же просмотрел. Мне встретилась записка Поскребышева Сталину, где перечислялись «книги о полководческом искусстве». Приведу этот список, составленный, по-видимому, по указанию «вождя».

1. Борисов С. Кутузов. М., 1938.

2. Драгомиров М. 14 лет, 1881–1894. Спб., 1895.

3. Клаузевиц К. 1812 год. М., 1937.

4. Левицкий Н.А. Полководческое искусство Наполеона. М., 1938.

5. Леер Г. Коренные вопросы (Военные этюды). Спб., 1897.

6. Меринг Ф. Очерки по истории войн и военного искусства. М., 1940.

7. Михневич Н.П. Суворов-стратег (сообщения профессоров Академии Генерального штаба). Спб., 1900.

8. Мольтке Ф. Военные поучения. М., 1938.

9. Наполеон. Избранные произведения. М., 1941. Т.1.

10. Осипов К. Суворов. М., 1938.

11. Петрушевский А. Генералиссимус князь Суворов. Спб., 1900.

12. Суворов А.В. Наука побеждать. М., 1941.

13. Тарле Е. Нашествие Наполеона на Россию. 1812 г. М., 1938.

14. Фош Ф. О ведении войны. М., 1937.

15. Шапошников Б. Мозг армии. М., 1927–1929.

Напротив первого, десятого, двенадцатого и пятнадцатого номеров стоят четыре галочки (вероятно, Сталина). Возможно, он просмотрел эти, а может быть, и другие книги о выдающихся полководцах. Совсем не случайно с началом войны Сталин приказал повесить на стенах своего кабинета в Кремле портреты Суворова и Кутузова. Не случайно и то, что в своей короткой речи на Красной площади во время парада 7 ноября 1941 года Сталин, обращаясь к войскам, произнес:

«Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!» Сталин не раз возвращался к великим полководцам прошлого, черпая в них веру в победу. Не в коммунистических идеях, а в национальном самосознании! Именно по его инициативе были учреждены полководческие ордена Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого, Александра Невского, Нахимова и Ушакова. Сталин понимал, что в условиях войны боевые традиции выступают как сплав былинного и народного эпоса, животворный источник национального самосознания, чести и достоинства. Примечательно, что Щербаков специально сообщал Сталину о выполнении его указания – выпуске и распределении по фронтам брошюр о знаменитых русских полководцах.

На становление Сталина как Верховного Главнокомандующего, повторю еще раз, наибольшее влияние оказали многие, но прежде всего четыре советских полководца и военачальника – Б.М. Шапошников, A.M. Василевский, А.И. Антонов и, конечно же, Г.К. Жуков. Анализ многих сотен документов Ставки, военной переписки, директив и приказов Верховного Главнокомандующего, личных телеграмм и докладов свидетельствует, что названные выше три Маршала Советского Союза и один генерал армии наиболее близко сотрудничали со Сталиным в годы войны, наиболее часто имели с ним контакты и оставили наиболее заметный след в его сознании. Разумеется, Верховный хорошо знал почти всех командующих фронтами и командармов, имел многочисленные личные контакты практически со всеми крупными военачальниками. На основе анализа архивных документов и мемуарной литературы можно сказать, что Сталин с симпатией относился к К.К. Рокоссовскому, Н.Ф. Ватутину, А.Е. Голованову, Н.Н. Воронову, Л.А. Говорову, А.В. Хрулеву. Судя по телеграммам, запискам, резолюциям, Верховный ценил И.С. Конева, П.С. Рыбалко, П.А. Ротмистрова, Д.Д. Лелюшенко, И.И. Федюнинского, М.В. Захарова, И.С. Исакова, С.К. Тимошенко, Р.Я. Малиновского. Разумеется, при внутренней замкнутости и недоступности Сталин свои симпатии редко демонстрировал публично. Его «тяжелую руку» не раз чувствовали многие полководцы и военачальники – И.Х. Баграмян, С.М. Буденный, К.Е. Ворошилов, В.Н. Гордов, И.В. Дашичев, Г.К. Жуков, Д.Т. Козлов, И.С. Конев, А.И. Лопатин, В.А. Мишулин, Д.И. Рябышев, И.В. Тюленев, Н.В. Фекленко, М.С. Хозин, Я.Т. Черевиченко и многие другие.

Многие из тех, кто был выдвинут перед войной в связи с огромным количеством вакансий, не доказали делом свою способность быть военными руководителями высокого ранга. Война устроила суровый отбор, безжалостно отсеяв безвольных, неумелых, случайных. Но главным «селекционером» в этом отборе был сам Сталин. Десятки генералов, которых он счел виновными в тех или иных неудачах, поражениях, просчетах, или исчезли навсегда, или осели в самом низу военной иерархии. В конце мая 1940 года, когда на Политбюро рассматривался список командиров, которым 4 июня 1940 года постановлением Совнаркома будут присвоены впервые учрежденные генеральские и адмиральские звания, Сталин еще не знал, что более чем из тысячи удостоенных этой чести уже через год с небольшим погибнут и попадут в плен свыше двухсот человек, а несколько десятков будут арестованы с его санкции. Многие будут расстреляны. Несколько сотен военачальников такого ранга унесет война. Это был новый слой командиров, которые пришли на место уничтоженных накануне войны. И те и другие были патриотами Отечества, но Сталин оценивал их только через призму личной преданности. Подумать только, в основе трагедии тысяч военачальников была подозрительность одного человека! Вдумайтесь! Ведь если бы он остановил эту страшную мясорубку, то террора бы просто не было! Но Системе был нужен Сталин… и наоборот.

Но подчеркну еще раз: самое большое влияние на Сталина как военного деятеля оказали Шапошников, Жуков, Василевский, Антонов. Под их воздействием Сталин постигал азбучные истины оперативного искусства и стратегии. И если в первой дисциплине он так и остался на уровне посредственности, то в стратегии преуспел больше. Благодаря этой «четверке», каждый из которых в разное время был начальником Генерального штаба, представителем или членом Ставки либо заместителем Верховного Главнокомандующего, Сталин смог проявить себя и как военный руководитель. При наличии такого блистательного окружения было просто трудно не проявить себя. Каждый из четырех – неповторимая военная индивидуальность. Нельзя не признать, что Сталин смог это рассмотреть и оценить. А главное – использовать. Мышление этих талантливых военачальников буквально питало решения и волю Верховного.

Смею утверждать, что наибольшее влияние на Сталина (как, впрочем, и на Жукова, Василевского, Антонова и многих других) оказал Борис Михайлович Шапошников. Судьбе было угодно так распорядиться, что Борису Михайловичу не довелось лично, непосредственно быть причастным к крупным победам (за исключением битвы под Москвой), не удалось прямо участвовать в наступательных операциях 1943–1945 годов, не пришлось дожить до долгожданного, выстраданного дня Великой Победы. Но его интеллектуальное влияние на военно-стратегический эшелон советского руководства несомненно. Не случайно Сталин среди четырех книг военно-исторического характера по вопросам стратегии и военного искусства отметил выдающуюся работу теоретика и полководца Шапошникова.