Дракон - Александр Сапегин

– У-у-м, твою самку. – Миура прижала уши к голове.

– В морду дам! – прошипел Андрей.

– Ну-ну, – сверкнула глазами хвостатая засранка, – ты сам дал слово. Спрячься во вторую нишу.

Пока «сестренка», поймавшая его в капкан обещания быть паинькой, не передумала, он ужом шмыгнул во вторую от рамки портала нишу и закрылся всеми возможными пологами.

Иллушт выполнила свое обещание и сумела отбить эльфийку от свиты. Отряд, ведомый десятком кошколюдок, проследовав мимо схоронившегося в темном углу Андрея, скрылся в арке пространственного перехода.

– Ания! – схватил он за руку спешащую за своими эльфийку и едва успел подставить бедро, закрывая пах от удара коленом. Иллушт благоразумно осталась за поворотом. – Ания, это я! – крикнул он, перехватывая руку с узким ножом.

– Андрэ?! Андрэ, не надо. – Сида прекратила вырываться и затихла в его объятиях.

– Ания, – хрипло сказал Андрей и зарылся лицом в ее волосы, пахнущие ароматами цветущего луга. – Почему ты закрыла глаза? – спросил он, взглянув в лицо любимой девушки.

– Я переступила запреты и наказана, мне запрещено с тобой видеться.

– Что за бред?

– Это не бред, княжна наказала меня как опозорившуюся связью…

– Глупая, – перебил ее Андрей, – ты ни капли не опозорилась, поверь мне.

– Илирра думает иначе, не мне ее судить, я должна подчиниться. Андрэ, мне надо идти, пойми.

– Твоя Илирра – полная дура, изображала служанку и думала, что ее никто не узнает, мне плевать на ее запреты. Слышишь. – Он прижал Анию к себе и впился в ее губы, сида не ответила на поцелуй, только соленые слезы, оставляя мокрые дорожки, текли по ее щекам. – Иди, я найду тебя и приду за тобой, где бы ты ни была. Моя серебринка цветет только для тебя.

Он отпустил эльфийку, Ания отошла на три шага, всхлипнула и обернулась, так и не открывая глаз.

– Я люблю тебя, – сказала она и побежала к порталу.

– Умеете вы, драконы, все усложнять, – из-за угла показалась Иллушт. – Прячетесь за личинами и создаете ненужные проблемы, сказал бы ей, что ты дракон, и вся недолга.

– Ания не дракон.

– Кто тебе сказал?

– Драконы пахнут цветами, у каждого свой запах.

– Да, но сиды, прошедшие ритуал, не пахнут. Такая у них особенность. Пошли! – подтолкнула миура замершего в ступоре Андрея. – Ты что, не знал?

– Не знал. Не знал, Тарг задери!!!

Иллушт подхватила его за руку и потащила за собой. Через несколько минут они пришли в какое-то помещение, где она передала его на руки двум ройхе-самцам с наказом подобрать ему одежду для официального приема, а сама испарилась, обещав явиться за экипированным гостем через полчаса. Напоследок миура присовокупила, что сюда же будет доставлен его меч и придет оруженосец.

Самец, назвавшийся Рихтом и отличавшийся от своего молчаливого серошкурого напарника шерстью тигрового окраса, повел «экипируемого» через целую анфиладу комнат, в которых были аккуратно вывешены сотни костюмов для представителей разных рас, различных размеров и на все случаи жизни. Неожиданно Рихт остановился и заговорил, как показалось Андрею вначале, сам с собой, но следующий шаг расставил все по своим местам. Из сумки на животе самца наполовину вылез маленький котенок с шерсткой палевого окраса и с любопытством рассматривал окружающую обстановку.

– Привет, – сказал Андрей девочке, а это была именно девочка, та пискнула и нырнула в спасительную кожаную складку. Пряталась она недолго, секунд через десять маленькая ручка отодвинула край сумки и на него уставились темные бусинки глаз.

– Риу, сиди спокойно. – Рихт погладил девочку по голове, та потеряла интерес к странному, не похожему на других миур существу и припала губами к набухшему, скрытому под складкой сумки соску и сладко зачмокала. Самец, придерживая малышку, махнул Андрею рукой. Мол, следуй за мной.

Можно и следовать, целый день он за кем-нибудь следует. Андрей топал за Рихтом и сравнивал анатомию самок и самцов.

Ройхе в среднем были ниже самок на одну-две головы, намного уже в плечах и смотрелись субтильнее. В то же время самцы обладали мощными мышцами ног и широкой талией. Последнее объяснялось тем, что у них была на животе кожаная, как у кенгуру, сумка, в которой они носили котят. Во время слияния Андрей почерпнул много интересной информации, казалось бы, осевшей в его мозгу бесполезным грузом, но выручающей в ответственный момент.

У миур интересна была сама структура общественного устройства, самцы не оспаривали сложившийся на заре цивилизации матриархат. Самки были крупнее и сильнее, они выполняли роль охотниц, воинов и защитниц семейных, в их случае прайдовых очагов. Субтильные самцы, неспособные сражаться на равных даже с самой слабой представительницей «слабого» пола, выступали в роли воспитателей подрастающего поколения. Почему и из-за чего сложились такие условия – покрыто мраком и суровыми условиями глубокой старины, но природа сыграла с миурами хитрую шутку, наградив сложнейшей биохимией и вытекающими отсюда отношениями полов.

В отличие от женщин людей, у которых возможный секс прерывался по естественным причинам на несколько дней в месяц, у самок миур течка была раз в три месяца по три-четыре дня, в эти же дни, при наличии полового партнера противоположного пола, они могли зачать и забеременеть. Что касается секса, он у самок был, нося ярко выраженный розовый окрас, потому что самцы реагировали на женскую половину только во время обозначенных трех-четырех дней в квартал. Казалось бы, все, роль самца выполнена, но дальше начиналась заложенная природой хитрость. Если во время соития партнером самки был ройхе-самец, то в момент зачатия срабатывал биохимический механизм, запускавший у него рост двух нижних пар молочных желез, скрытых кожаной складкой. Бедра и таз ройхе становились шире, а кожаная складка на животе за тридцать недель беременности самки превращалась в настоящую сумку, самец приобретал характерные «женские» черты.

Котята, относительно матери, рождались маленькими, от двух до двух с половиной килограммов весом. В помете обычно было от одного до четырех котят, на каждые пять-шесть самочек рождался один самец. Дальше матери решали, кормить потомство самим или отдать в сумку самца. У самок две нижние пары сосков, как у самцов верхняя пара, оставались в рудиментарном состоянии. Чаще всего выбор падал на отказ от кормления и передачу детишек папаше. Освобожденные от пищащего груза, самки тут же спешили воспользоваться вторым подарком матушки-природы и слизывали белые капли с сосков ройхе, освобождаясь, таким образом, от такой болезненной стадии, как перегорание молока в собственных грудях. Так природа разделила охотниц и малочисленных самцов. Сказать, что ройхе были совсем беззащитные, было бы неправильно. Бегали они так, что гепардам оставалось только пыль глотать, но на этом положительная сторона сильных мышц ног заканчивалась.

Рождались у миур и рашт-самцы, которые не имели кожаных складок на животах. В процентном соотношении – один рашт на десять или двенадцать сумоносцев. Рашт не зря назвали башкунами, на этих большеголовых самцах держалась вся наука кошек. Башкуны отличались от самок чуть уменьшенными габаритами, немного меньшей физической силой, но большим размером черепов. Драться они не любили, но при случае более гибкие, чем самки, рашт становились опасными бойцами. Командиром отряда, который сопровождал Андрея в полис, был рашт. Каждый башкун ценился на вес золота, а если у него обнаруживались задатки мага, то с него чуть ли не пылинки сдували. Мальчикам давалось самое первоклассное по меркам миур образование. Кошколюдки по полной программе использовали природную склонность башкунов к системному анализу, любви к решению сложных задач и поиску нового. Когда-то именно рашт с небольшой примесью самок работали в одних лабораториях с драконами, но те времена давно миновали. На данный период они обеспечили отрыв кошколюдок в научных и технических областях от прочих рас Нелиты. Счастье всех остальных, что башкунов у миур было не так много, как им самим хотелось.