Цепная реакция - Ангелина Грасова

Я снова растерянно захлопала ресницами и переводила взгляд то с очумевшей недоматери, то на ребенка, которому посчастливилось денёк посидеть с родной матерью. Внимательно посмотрев на графиню, у которой тёмные волосы выбились из некогда идеальной прически, тушь размазалась, а лиф платья был немного перекошен. Судя по её огромным глазам, сейчас лучше сделать, как она говорит.

— Без проблем, — закивала я. — Цену завышать не буду, продам по той же цене, только вы не волнуйтесь, хорошо?

Я силой усадила её на свой стул и поморщилась от нового крика младенца.

— Изготовить зелье — не проблема, — быстро-быстро кидая нужные травы в котёл, говорила я. — Но позвольте задать вопрос, а вы кормили малыша? Может ему просто нужно поесть или поспать? Не знаю, что там ещё нужно делать детям в таком возрасте?…

— Он не ест и не спит! — воскликнула графиня тонким голоском, от чего я снова поморщилась. — С самого утра Орфаниель плачет и не желает успокаиваться! И это будущий наследник?! Да он осквернит весь наш род! — горько причитала графиня.

Она и дальше жаловалась на своего выродка, но я уже не слушала, так как от криков младенца очень быстро начала болеть голова. М-да, лучше и впрямь дать ему зелье тишины, чтобы из его рта не доносилось ни звука.

Зелье с немного отличающимся от оригинального зелья тишины сроком действия и ещё с добавлением нейтрализатора, который должен полностью выжечь из малыша другие зелья, которые насильно влили в него, приготовилось очень быстро, а чтобы оно побыстрее остыло, я налила его в блюдечко и принялась нервно на него дуть. Боги, у этого ребенка где-то в корнях явно затесались сирены, так орать, это надо ещё уметь!

— Готово? — графиня встала со стула и в нетерпении подошла ко мне.

Кивнув, я взяла кисточку и задумчиво посмотрела на малыша. Он вырывался из пеленки всеми силами и даже не думал останавливать свои крики.

— Что вы собираетесь сделать? — она с сомнением посмотрела на кисточку в моих руках.

— Обмазать шею зельем. Вы думали влить ему зелье в рот? Боюсь, это было бы опасно для его здоровья, да и большая часть зелья вылилась бы, поэтому надёжнее намазать ему горло. Зелье впитается и сразу подействует на голосовые связки, — я с трудом перекрикивала младенца.

— Тогда сделайте это скорее, я уже не могу слушать эти крики! — взмолилась графиня.

Кое-как обмазав шею жёлтеньким зельем, я в прямом смысле принялась считать секунды до его начала действия. Вот, зелье полыхнуло светом, полностью впитавшись в кожу и-и… Всё! Тишина! Младенец кричал и открывал рот, но уже без звука. Мы с графиней синхронно выдохнули, тишина теперь казалась звенящей, и я помотала головой, пытаясь прийти в себя.

— Боги, спасибо большое! — зачем-то прокричала мне графиня.

— Уже можно нормально разговаривать, — прошипела я, закрыв уши ладонями.

— Ой, извините, — зашептала графиня. — Сколько я вам должна?

Хотелось скорее выпроводить нерадивую мать и надеяться, что ребенком займется его няня, которая, наверное, уже издёргалась от волнения за малыша в руках родной матери.

— Одного серебряного хватит, — заливая оставшееся зелье в бутылёк, сказала я.

— Что? Так мало? Алианна, да вы спасли меня! Нет уж, одним серебряным я с вами не попрощаюсь! Следуйте за мной!

Мне пришлось ступать за графиней, которая шустро выбежала из дома и направилась к карете, дверь которой слуга тут же распахнул для своей госпожи.

— На, подержи! — сунула она в руки слуги ребенка, от чего бедный парень опешил и с опаской начал качать орущего без звука малыша в руках. Графиня не долго возилась и через минуту вышла ко мне с синеньким футляром в руках.

— Графиня, мои услуги не стоят вашей щедрости, — тут же поняла я, что лежит в футляре и начала пятиться назад.

— Нет! Не спорьте, я хочу заплатить вам именно так! — и раскрыла футляр.

На бархатной подушечке лежало ожерелье из фиолетового жемчуга, очень красивое и безумно дорогое.

— Графиня…

— Ни слова больше!! — рявкнула она повелительным тоном, от чего я поневоле вытянулась по струнке.

Захлопнув футляр, она запихнула мне его в карман фартука и гордо вернулась в свою карету.

— Орфаниеля! — донеслось изнутри и слуга тут же на вытянутых руках вернул малыша обратно.

Оправившись, он ошарашенно посмотрел на меня, вздохнул, закрыл дверь кареты, сел на лавочку с кучером, и карета сразу же унеслась в обратную сторону. Только когда пыль от колёс и топоту лошадей опустилась, я, словно очнулась ото сна и вынула из кармана фартука футляр. Посмотрев ещё раз на мою плату за обычное зелье, я захлопнула крышку.

* * *

— Я ещё никогда не встречала таких мамаш, — покачала я головой, заканчивая свой рассказ.

Во время моего рассказа Арцур всё же оторвался от своего блокнота и с удивлением меня слушал.

— Бедный ребёнок, это ж надо иметь такую мать! — выдохнул потрясенный мужчина.

— Боюсь, эта нерадивая мать ко мне частенько будет наведываться, если будет и дальше продолжать пытаться быть образцовой матерью. Родить-то родила, а вот остальным лучше и вправду заниматься нянечкам, не то она постоянно будет его пичкать зельями, а с этим шутки плохи. Зелья-то мои! Они могут вызвать и передоз с летальным исходом.

Арцур обеспокоенно на меня посмотрел.

— Ну-у, это в крайнем случае, — я беззаботно пожала плечами.

— И часто с тобой расплачиваются такими способами? — осторожно спросил мужчина, смотря на меня толи с подозрением, толи с осуждением.

— Ты так это сказал, будто бы ты имел в виду не ожерелье, а кое-что попикантнее, — не смогла я сдержать смешка.

— А что, бывает и такое?! — он аж подался телом вперёд, жаждая услышать ответ.

— Фу, какого ты обо мне мнения! — фыркнула я. — Как ты вообще мог о таком подумать?

— Ты первая начала, — хмыкнул Арцур, поправляя очки.

Покачав головой вправо-влево несколько раз, мне пришлось согласиться с этим утверждением.

— Никаких телесных или натурных способов оплаты у меня нет, никогда не было и быть не может, а ювелирными изделиями порой очень любят расплачиваться аристократы, которым уже некуда их носить, так как один раз они уже появлялись в них, и этого добра уже столько, что им некуда его девать. Мне они тоже не нужны, поэтому я складываю их в ящичек, а потом отдаю на благотворительность. Почему они не могут сделать так же, я не понимаю в корне.

— Вероятнее всего, ребенка нужно было либо покормить, либо сменить подгузник, — рассудил наконец Арцур, поворачиваясь лицом обратно в свои расчеты.

— Честно, я даже не хочу об этом задумываться, — отмахнулась я, тоже возвращаясь к своей работе. — Лучше скажи мне, чем отличаются друг от друга все эти микроскопы? Как я понимаю, с ними мне тоже предстоит работать.