Приют грез - Джулия Джеймс

Но Софи покачала головой. Она протянула Ив руку и сказала:

– Пойдем. Иди и увидишь сама.

Это был тот самый дом, который Ив купила взамен Бомонда. Алексей, наверное, оставил его себе.

Она была совсем не уверена в том, сколько здесь было девушек. Некоторые хорошо говорили по-английски; другие не очень.

– Для некоторых девушек жизнь все еще не имеет смысла. Они спасли свое тело, но не душу, – тихо пояснила Софи. – Они считают, что им никогда не отмыться от той грязи, в которой они вымазаны. Так странно… Если бы во время войны мы страдали от жестокости и насилия, то считались бы героинями. А если делаем то же самое, чтобы выжить в этом жестоком мире, то нас даже не считают за людей.

Ив огляделась. Среди этих девушек и женщин были настоящие красавицы. Всех их жизнь отбросила на обочину. Сколько из них могли бы вернуться домой, завести семью и детей?

– Вы все здесь героини, Софи. Но почему ты помогаешь мне?

– Ради твоего же блага, Ив. Ради тебя. И ради Алексея.

– Софи, но как? Как он мог поступить так со мной, если делает… все это? Как?

– Алексей говорил, что пытался объяснить тебе, но ты была слишком зла на него.

– Но как этому вообще может быть объяснение?

– Это сложно, Ив. Но ты не меня должна спрашивать об этом. Спроси его самого.

– Я никогда больше и близко не подойду к Алексею Константину.

– Ив, ты должна. Должна дать ему шанс. Второй шанс есть у каждого. – В голосе Софи звучала боль.

– Ты ведь любишь его, да?

– Это… Он спас меня. Конечно, я сразу влюбилась. Но теперь Алексей просто мой друг. Друг, который протянул мне руку помощи, когда я нуждалась в этом больше всего. А теперь ему нужна моя помощь. Он так сказал, Ив. И рассказал почему. Сделай это ради меня, Ив. И ради других таких же девушек. Алексей так много для нас сделал.

– Я не могу! – Ив закрыла лицо руками.

– Один шанс, Ив. Дай ему всего один шанс. Прошу. – Софи замолчала на минуту. – Он в лондонском офисе. Я скажу ему, что ты приедешь. Иди к нему, Ив. Только Алексей может избавить тебя от всей тяжести на сердце. Только он. Так иди же к нему.

Ив медленно повернулась и пошла прочь.

Поезд снова вез Ив в Лондон. Она не была здесь с тех пор, как ушла от Алексея на следующий день после той ужасной ночи.

Что-то мучило ее, и с каждой минутой все сильнее. Ив вцепилась руками в подлокотники. Страх сковал ее тело. И еще что-то. То, чего она никогда не испытывала раньше.

Офис, в который она вошла, ничуть не изменился. Все тот же зеленый ковер и такие же шторы. Те же обои и картины на стенах. Те же цветы в вазах, только теперь свежие. И все та же фигура за столом.

Ив почувствовала, как бешено, забилось ее сердце. Боже, зачем она только приехала? Она не должна была. Не должна была приезжать.

Словно сквозь пелену Ив наблюдала, как он встал. Его движения были резкими и угловатыми, но больше всего Ив поразило его лицо. Серое, словно высохшее, как будто он не ел и не спал много дней.

Но, несмотря на его жуткий вид, Ив обрушилась на него, словно шторм. Слова сами слетали с ее губ:

– Зачем ты это сделал? Почему ты так со мной поступил? Теперь уже не важно! Ты спасаешь таких девушек, как Софи, а потом так ведешь себя со мной! Почему, Алексей? За что?

Алексей замер. Его лицо, кажется, стало еще мрачнее, чем раньше.

– Я пытался объяснить тебе. Я думал… я считал, что ты такая же, как твой отец.

Ив почувствовала, как пересохло в горле.

– Ты не имел права узнавать это таким способом!

– Знаю. Я понял это в тот момент, когда… – он замолчал. Было видно, что он из последних сил подбирает слова. – Когда осознал, что… было мотивом… твоего поведения. Я был разбит, Ив, когда узнал правду… – Алексей не в силах был продолжать. Кажется, он постарел лет на двадцать. – Я совершенно разбит. Опустошен. Я ненавижу себя…

Его голос дрогнул, и неожиданно Ив почувствовала что-то совершенно невероятное. Невозможное по отношению к Алексею Константину.

Он был монстром. Монстром, который шантажом завладел ее телом, грубо и бесстыдно, считая, что она не заслуживает ничего лучше. Так почему же, стоя здесь и глядя на его измученное лицо, Ив чувствует к нему жалость?

Это безумие. Я не могу его жалеть.

Алексей снова заговорил. Заговорил так, будто заставлял себя произносить слово за словом:

– Я стоял и смотрел на твоего брата, на других детей… И тогда я понял, что натворил. Осознал, что превратился в человека, подобного тому, которого стремился уничтожить всю свою жизнь. Я стал одним из таких же ублюдков. Я и сейчас один из них.

Алексей посмотрел на Ив. Его взгляд показался ей таким далеким. Как будто его душа затерялась в вечности.

– Я стал таким же, как твой отец. Как человек, – Алексей шумно вдохнул воздух, – мужчина, которого я с такой маниакальной жестокостью преследовал.

– Но почему? – прошептала Ив. – Что он тебе сделал?

Алексей заглянул в глаза девушки. Он видел ее, но смотрел как будто сквозь нее.

– Когда я был еще ребенком, мои родители погибли во время землетрясения, – начал он. – У меня не осталось никого. Только… – Алексей помедлил. – Только сестра. Илеана. Она воспитывала меня. Она – единственное, что у меня осталось. А потом, когда мне было десять лет, она уехала. Нашла работу. Обещанные деньги позволяли ей оплачивать мою учебу. Я учился в очень хорошей школе. Не многие могли позволить себе такое в Далации. Там преподавали монахи, и школа считалась самой лучшей в городе. Илеана, как и родители, знала, что если я закончу эту школу, то смогу избежать судьбы большинства мальчишек из нашей деревни. У меня появится шанс поступить университет, получить профессию и зажить лучшей жизнью. Но родители умерли, и у нас не осталось денег. В городе стало опасно. И из-за землетрясений, и из-за политической нестабильности в стране. У нас не было другой надежды выбраться оттуда. Только Илеана могла платить за мое обучение. И только в том случае, если бы уехала работать за границу. – Алексей снова остановился.

Ив стояла, не смея пошевелиться. Она как зачарованная смотрела на него. А он не спускал с нее глаз.

– Должен ли я рассказывать тебе, что это была за работа? Ты говорила с Софи. То же самое произошло и с Илеаной. Знала ли она о том, что ее ждет? Мне об этом неизвестно. Но я думаю, что знала. В ее глазах стояла неподдельная печаль, когда она прощалась со мной. И это была печаль не только от разлуки со мной. Она сознательно пошла на этот шаг, чтобы обеспечить мне достойное будущее. Вот почему… – Алексей замолчал. Он едва не плакал. – В тот день, когда ты сказала мне «иди и увидишь сам»… О боже, Ив… когда я посмотрел на этих детей, на инвалидных колясках… увидел твоего брата… Ты, как Илеана, пожертвовала собой ради брата, а я… – он сглотнул. – Я сравнялся с твоим отцом. И с сотнями, тысячами таких же мужчин…