Судьба педераста или непридуманные истории из жизни… - Зяма Исламбеков

Сидит, это самое, значит, мужик у подьезда, горюет, значит, недоумевает. Мимо идет лучший друг, видит – тот сидит, это самое, значит, горюет – спрашивает: «Что ты такой стремный?» Вот, значит…. – «Да понимаешь, это самое, значит», – говорит наш герой – «подошел ко мне, значит, на улице человек в плаще, вот, сунул записку, значит, говорит, значит, – сам не читай, никому не давай.

Лобов поднял указательный палец правой руки вверх и внимательно кинул взором всю компанию, члены которой уже давно потеряли интерес к истории. На полковников напала зевота, а Макеев краем глаза стрелял по бабским телесам.

Лобов продолжал держать правую руку согнутой в локте, продолжая тыкать в небо указательным пальцем. Левой рукой он незаметно чесал в заднем проходе, засунув руку под плавки, то и дело что-то дергая. Скорее всего, он пытался оголить задний проход, очистив его от волос. Делал он это так, чтобы никто не обращал на него внимание, но, вероятно, кроме Ковальчук, с неприязнью наблюдавшей за Николаем Михайловичем, свои взоры обратили ещё человек 50-60 из ближайшего окружения. Народ во всю хихикал и высказывал колкости в адрес рассказчика анекдота.

Жена прочитала – из дома, значит, выгнала…» – «А что за записка», спрашивает, это самое, значит, друг, и, значит, берет, значит, и читает, вот. И, это самое, значит, вдруг бросается на него с кулаками: «Убью!» И, это самое, значит, гнал его три квартала, значит, а соседи вызвали милицию, вот.[14]

– Так, Михалыч, пойду-ка я за пивком, – сказал Телегин Лобову и пошел в сторону бочки, у которой толпилось человек 30-40 отдыхающих.

– Саня, я с тобой, – и Клизмин радостный и довольный решительностью сослуживца, нашедшего предлог уйти от Лобова, рванул что было сил за ним.

– Оксаночка, а тебе купить мороженное? – Макеев решил догнать полканов, но Ковальчук его схватила за руку и остановила.

– Витюша, давай лучше купим кваса?! – Оксана не хотела идти с компанией, но и слушать бред Лобова у нее больше не было сил.

– А давай. Николай Михайлович, ты посмотришь за вещами? – спросил Макеев уже на ходу у Лобова, стоявшего в полной прострации и не понимавшего, почему все вдруг сорвались с места и разбежались в разные стороны.

Через 40 минут вернулись поддатые полканы.

– Так, Николай Михайлович, а где там наши голубки? – поинтересовался Клизмин у Лобова, раскинувшего руки крестом в стороны, ладонями к солнцу, высунувшего язык и зажмурившего глаза.

– Так они, это самое, значит, наверное, это самое, значит, на обеде?! – предположил Николай Михайлович.

– Да трахаться они пошли! – сострил Александр Владимирович. – Трахаться! Какой там обед, когда оба – молодые и на море?!

Все трое дружно расхохотались.

На обед решили не ходить, т. к. аппетита совсем не было, а солнечного ожога ещё никто на себе не ощущал, хотя тело каждого напоминало жертву ядерного взрыва или обычного вареного рака.

– О! А вот и молодые?! – обрадовался Сан Саныч. – Ну как, получается? – с доброжелательной улыбкой поинтересовался Клизмин у Ковальчук.

– Простите, что получается? – прикинулась дурочкой Оксана, которая, видимо, никогда ранее не испытывала к себе такого внимания со стороны солидных на первый взгляд мужчин.

– Да всё у них нормально! – подключился к разговору Телегин. – Дело молодое, всё должно получиться!

Полковники смеялись с добрыми широкими улыбками, то и дело похлопывая Макеева то по плечу, то по заднице, то просто легонько толкали в бок. При этом Макеев смущенно улыбался, а Оксана не могла взять в толк, что так развеселило честную компанию?! И только Лобов стоял букой, не понимая, отчего вдруг его анекдот был проигнорирован, а какие-то солдафонские шутки почему-то имеют успех?!

– Кстати, Михалыч, – обратился Сан Саныч к Лобову, – а каким шагом ходил сейчас Виктор туда и обратно? – сквозь усиливавшийся смех еле выдавил из себя Клизмин.

– В каком смысле? – не понял Николай Михайлович.

– Строевым или походным? – уточнил Александр Владимирович.

Теперь уже все трое гомерически заливались от душераздирающего смеха, и лишь Оксана, да Лобов стояли как каменные истуканы, хлопали глазами и ничего не могли взять в толк – о чем это троица шутит и почему им смешно и весело, а она, умная и красивая, ничего не понимает?!