Запретная кровь - Евгения Исмагилова

Язык едва ворочается в онемевшем рту. Руки, словно набитые соломой, легко двигаются, впервые за много лет. Он завороженно смотрит на них, – полупрозрачные и бледные, гибкие, как щупальца осьминога, – он вырисовывает ими в воздухе фигуры и думает, что отдал бы все, чтобы сон оказался явью.

В том, что Людвиг спит или просто умер, нет никаких сомнений. Еще недавно мучался от боли, а сейчас ему хорошо, как никогда. Вигги может шевелить руками и, кажется, ногами… Да, пальцы его ног сжимаются и разжимаются, пытаясь ухватить длинный ворс ковра.

Кстати, где он? Все так же, в своей комнате? Да, очень похоже. Тот же стол, те же звезды над его смертным ложем. А это что? Зачем Йоханна навалила столько одеял?

Людвиг подходит ближе (тоже естественно и непринужденно, давно забытые движения по перемещению ног даются ему без особого труда) и заглядывает за балдахин. Там кто-то лежит. Кто-то бледный, с россыпью прыщей на лбу и щеках, с разметавшимися по подушке сальными волосами. Разве он такой? Он не может быть таким!.. Таким видит его Йоханна? Таким видит его Ло? Таким видит его Эйлит? Таким видят его все остальные?.. Жирный, уродливый тюфяк. Слабак. Ничтожество.

От злости он набрасывается на это безжизненное тело, в надежде его задушить. Чтоб он сдох! Чтоб ты никогда не проснулся! Таких, как он, нужно было отправлять в Дом отверженных! Чтобы ты там гнил в собственных испражнениях, моля о смерти каждый божий день!

Ведь всех калек ждет такая судьба, именно ее боялась мать, поэтому утащила их с братом в горы Син-Син в надежде на исцеление. Почему ты избежал участи изгоя? За какие такие заслуги? Лишь потому, что твоим отцом был Лорд-Канцлер? Только поэтому судьба над тобой сжалилась, хотя ты этого не достоин. Жалкий, мерзкий червяк!

Ему повезло, он не может себя задушить. Пальцы проходят сквозь тело, лежащее на кровати, и остается лишь мимолетное ощущение тепла на их кончиках. От жалких попыток его отрывает скрип двери. В комнату заходит хожалка, неся на подносе кубок. Вид у нее усталый и озабоченный.

– Эко вас угораздило, вашмилость, – вздыхает она и садится рядом. Берет его пухлую обессиленную руку и гладит, будто безжизненного котенка. – Что я буду без вас делать, а? А?!

Из глаз медведицы текут крупные мутные слезы. Она плачет? Боже мой, эта женщина что, умеет плакать? Какой жалкий вид! Альхор Всемогущий, какая она… старая… и несчастная.

– Не смей помирать, иначе я с того света тебя вытащу и как следует выпорю, понял?

– Йоханна, не надо, – просит Людвиг беззвучно и касается ее плеча. – Пожалуйста, не начинай! Я здесь, со мной все будет хорошо! Мое время еще не пришло, слышишь?!

Конечно, она не слышит. Как дать ей понять, что он здесь? В отчаянии Вигги пытается сбросить со стола вещи, но руки проходят сквозь бумагу и чернильницы. Черт! Он должен что-то сделать! Не хочет видеть, как Йоханна страдает! Людвиг бросается к прикроватному столику и силится уронить склянки с лекарствами. Нет, все тщетно. Он бесплотный дух, который ничего не может. Вот же издевка судьбы!

Тем временем хожалка утирает глаза краешком фартука, берет кубок и через воронку вливает содержимое в его рот.

– Вот еще немного крови. Надеюсь, это поможет. Не то я разорву ее на куски.

О господи! Это кровь того неудавшегося чудовища! Это кровь Эйлит.

* * *

Ничего не происходит. Йоханна смотрит на его тело, затем начинает сгибать его руки и ноги, как обычно делает при разминке. Затем видит что-то и прижимает его конечности к кровати. В это же мгновение его тело начинает сводить судорога. Изо рта льется пена, воспаленные глаза распахиваются, и Людвиг видит в них собственное безумие. Это не он! Словно злобный дух вселился в него! Он больше не может здесь находиться!

Йоханна дала ему кровь Эйлит! Она надеется, что он исцелится. Хочет, чтобы Людвиг жил, и сделает все, заплатит любую цену. Вот только чего ему это будет стоить? Свободы? Что, если кровь Эйлит навеки превратит его в раба? И Искра… придется ведь вернуть ее девчонке, таков уговор, черт возьми.

В отчаянии Вигги вырывается из комнаты. Воздух, ему нужен воздух, как можно быстрее… Его шаги никак не отзываются на ступенях, кажется, он даже почти не касается пола. Воздух, воздух, воздух…

Людвиг не помнит, как выбегает на замковую площадь, покрытую тонким налетом льда. Снег уже убрали, собрав его в грязные кучи. По стене ходят караульные и о чем-то переговариваются. Служанки, смеясь, тащат корзины с бельем. Никто его не замечает. Никто ему не поможет.

Или он ошибается? Что с девчонкой? Это ее кровь сейчас в нем. Вдруг она его увидит? Вдруг сможет помочь?

Воодушевленный, он мчится к караульной башне. Радость от обретения рук и ног захлестывает его. Вот если бы он и вправду исцелился! Вот если бы все это оказалось явью…

Он находит Эйлит в камере, без движения лежащей на койке. Пустыми глазами она смотрит в потолок, как будто ждет скорейшей смерти.

– Эйлит, ты слышишь меня? – с надеждой спрашивает Людвиг и проходит сквозь решетку, чтобы оказаться поближе к ней. – Это я, виконт!

Девчонка в испуге слетает с койки, затем слепо вглядывается в полумрак, будто не понимает, откуда исходит его голос. Он тут! Нет, левее! Посмотри на него!

– Эйлит! Я у двери!

– Кто здесь? – вскрикивает она и выставляет вперед руки, готовясь защищаться от невидимой угрозы. – Покажись!

– Я не могу! Йоханна дала мне твою кровь, и теперь я…

Договорить виконт не успевает, их прерывает оклик стражника:

– Эй, чего кричишь? Жрать хочешь? – Он спешит к ней, и на его лице проступает гнев пополам с испугом. – Я же сказал, жратва будет вечером! Хватит голосить!

Эйлит бросает на стражника презрительный взгляд и забивается в угол, закутавшись в одеяло. Наверное, ей очень холодно. Тот уходит, а Людвиг опускается на корточки совсем рядом и наклоняется к ее уху:

– Ты меня слышишь?

– Я схожу с ума, – удивительно ясным голосом заключает она и садится, обхватив руками колени. – Только этого не хватало…

– Я виконт де Гродийяр. Твоя кровь превратила меня в бесплотного духа. И только ты можешь меня слышать.

– Я точно схожу с ума. – Девушка зажимает уши. – Пожалуйста, пусть это закончится. Я больше не хочу так страдать.

– Эйлит, ты не сходишь с ума, я настоящий! Хватит валять дурака! Лучше скажи, как мне вернуться в свое тело?!

И только тогда Эйлит поднимает голову и каким-то внутренним чутьем находит его