Ее тайная связь - Барбара Доусон Смит

– Перестаньте смотреть на меня! – бросил через плечо граф. – Одевайтесь!

Изабелла подскочила и рывком села в кровати. Натягивая рубашку, а потом, возясь с корсетом, она краем глаза следила, как он подошел к зеркалу. Когда граф повернулся, он снова выглядел благородным джентльменом: прическа – волосок к волоску, ни единой морщинки на зеленом сюртуке. Зато Изабелла понимала, что беспорядок в ее одежде и внешности непоправим.

– Вы должны мне помочь. – Она тщетно пыталась дотянуться рукой до шнуровки. – Не могу же я ходить с распущенным корсетом!

Керн направился к кровати, но его губы неодобрительно сжались, а лицо стало высокомерным.

– Повернитесь!

Изабелла тут же подчинилась, ибо минуты быстро убегали одна за другой. Она скрестила руки, чтобы дать ему возможность затянуть шнуровку, но его пальцы, касавшиеся ее спины, разжигали в ней дьявольское пламя.

– Не туго? – поинтересовался он, и охваченная непонятной застенчивостью Изабелла помотала головой.

Ей казалось странным, что за ней ухаживает мужчина, тем более аристократ, презирающий ее. У нее заныло сердце, но девушка сразу вскинула голову. Наверняка его дурное мнение укрепилось. Клянет ее за то, что сбила его с пути истинного. А свои грехи оправдывает.

Но Керн держал свои мысли при себе. Укрывшись за безразличным молчанием, он застегнул ей платье, дождался, пока она поправит волосы и измятую шляпку, потом распахнул перед ней дверь. Настоящий джентльмен.

Холодное самообладание графа укололо Изабеллу. Словно и не было их пылких ласк на кровати. Ей хотелось разбить вдребезги высокомерное спокойствие, напомнить, что он мужчина, как все остальные, что его воспитанность – только внешний лоск.

Подойдя к нему, она провела кончиками пальцев по его щеке и губам.

– Не тревожьтесь, милорд. Я надежно сохраню вашу маленькую тайну. Во всяком случае, до поры до времени.

Едва заметная вспышка в глубине зеленоватых глаз выдала его беспокойство.

– У меня нет тайн.

– Теперь есть, – насмешливо улыбнулась Изабелла. – Как знать, вдруг настанет день, когда я вздумаю написать собственные воспоминания.

Икар всегда приходил ко мне под покровом темноты.

Самый скрытный из моих любовников, преподобный лорд Реймонд Дж. предавался наслаждению, когда ничье око не могло узреть его отход от благочестия. И тогда он давал волю склонности переодеваться в мое нижнее белье, изображая из себя падшего ангела.

Один из его ночных визитов запомнился мне в особенности. Я провела весьма приятный вечер с неким господином из Корнуолла, а после его ухода вернулась в постель. Среди ночи меня вдруг разбудили. Кто-то ощупывал мое тело, шепча на ухо гнусные предложения. Икар вырядился в мое лучшее боа, шелковую сорочку и чулки с подвязками. Но для меня это не имело значения, поскольку под женским нарядом скрывалось мужское орудие. Какую радость мы испытали той ночью! Каким предавались усладам Эроса! А когда страсть иссякла, он крадучись ушел, словно жар нашей встречи спалил его ангельские крылья.

Ты удивляешься, любезный читатель, отчего я терпела любовника, который стыдился показаться со мной на людях? Возможно, дочери сельского викария нравилось забавы ради ввергать добропорядочного священника во грех. А может – о да, так оно и было,– я успокаивала сердце, заполняла пустоту, лишившись первой настоящей любви. Моего дорогого Аполлона.

Исповедь жрицы любви.

Войдя на следующее утро в спальню отца, Керн застал его в компании горничных.

Сброшенное с кровати белье устилало пол; солнце, льющееся сквозь раздвинутые шторы, освещало герцога, восседавшего в кресле. Две хихикающие служанки наперебой добивались его внимания. Одной он запустил руку под юбки, другой уткнулся лицом в грудь.

Керн считал, что привык к распутству отца, но после ночи размышлений о падении собственной нравственности потерял терпение. Он решительно взял горничных за лямки передников и поставил на ноги. Хохот моментально перешел во всхлипывание.

– Милорд, не наказывайте меня! – запричитала полненькая. – Мы не хотели ничего дурного.

– Не выгоняйте меня на улицу! – подхватила вторая. – Иначе я умру с голоду.

– Не смейте больше приближаться к этой комнате! – приказал Керн. – А теперь вон!

Служанки испуганно обошли его стороной, подобрали испачканное белье и выскочили в коридор.

Линвуд скрестил руки на измятом халате, из-под которого виднелись его голые старческие ноги.

– Не кипятись, мой мальчик. Ничего дурного нет в том, что мы немного позабавились. Скажу тебе откровенно: поиграешь с милашкой и чувствуешь себя поживее. А у тебя, сколько лет их не было? Четырнадцать, уж никак не меньше?

Керн заглянул в мрачный колодец памяти, и у него закружилась голова. Не позволяя втянуть себя в ссору, он подошел к свинцовому переплету окна и оперся о подоконник. В последнее время отец беспокоил его: то не мог вспомнить собственное имя, то не узнавал сына. Но сегодня блестящие глаза старика показались ясными.

– Где Муллинз? – спросил Керн. – Без него сюда не имеет права входить ни одна горничная.

Герцог оскалил в улыбке зубы.

– Перед тем как появились служанки, у моего тюремщика случилась маленькая неприятность: Мне показалось, что я потерял ночной горшок, и вместо горшка написал прямо на него.

Керн подавил смешок. Отец был мастером на всякие проделки.

– Значит, ему надо держать здесь лишний комплект одежды. А теперь я хочу поинтересоваться вашей вчерашней гостьей. Мисс Изабеллой Дарлинг.

– Славная у нее задница, а? Жаль, что ты не имеешь дела со шлюхами.

Имел, подумал граф. По крайней мере, с этой. Память не давала ему спать полночи: он вспоминал ее тело, свежесть поцелуев, мягкие груди, неописуемый момент, когда он накрыл Изабеллу своим телом и оказался в колыбели ее бедер. Даже сейчас эта ведьма будила в нем сладострастную муку.

Да, у него те же порывы, что у любого мужчины, но до вчерашнего дня ему удавалось держать их в узде. Боже! Как он мог забыть о Хелен?

– Меня беспокоят некоторые уверения мисс Дарлинг. Она заявила, что не шантажировала вас. Это правда?

– Шантаж? – Линвуд озадаченно моргнул. – Но каким образом негодяйке удалось бы выудить из меня деньги? Я даже ни разу с ней не спал. Да хоть бы и так, она была бы одной из многих.

– У нее дневник Авроры. Вы уверены, что она не грозила опубликовать эту гадость?

– Не припоминаю. – Герцог потер морщинистый лоб. – Странно, я вдруг решил, что она Аврора… пока та не наставила на меня свой нож. По утрам я часто не могу совладать с мозгами.

Справившись с жалостью, Керн сосредоточился на явном несоответствии в его словах.