Ее тайная связь - Барбара Доусон Смит

Хелен велела подать чай и передала накидку лакею, а Изабелла подошла к окну. В гостиной приятно пахло воском, в очаге весело потрескивал огонь. Изабелла не могла отрицать, что на миг ей захотелось жить в такой роскоши, отдыхать с книгой в гостиной, любоваться прекрасным видом. Но чтобы это все получить, Хелен придется связать себя с заносчивым лордом Керном.

Изабелла поежилась. Ну, хватит завидовать.

Внутреннее беспокойство не давало ей сесть рядом со своими попутчицами. Крепость взята, она проникла в дом; теперь нужен предлог, чтобы улизнуть из гостиной. Если повезет, ей потребуется не более четверти часа.

– Миледи, боюсь, мне следует поискать туалет, – скачала она, схватившись за поясницу.

– Что с тобой? – вскочила Хелен. – Ты заболела? Мы немедленно возвращаемся домой.

– Нет, явилась месячная гостья. – Изабелла стыдливо потупилась. Нельзя сказать, чтобы это была совершенная ложь: по ее подсчетам, все должно начаться со дня на день.

– О, бедняжка! Я позвоню слуге. – Хелен потянулась к шнурку звонка, но Изабелла перехватила ее руку.

– Пожалуйста, не надо. Я умру со стыда, если придется просить лакея о помощи. Поднимусь наверх сама и отыщу горничную.

– Но ты не можешь идти одна. Джилли, будь добра, проводи кузину.

– Ради Бога, сидите и наслаждайтесь чаем. Я настаиваю. Со своими заботами я прекрасно справлюсь.

Не дожидаясь возражений, Изабелла поспешила вон из гостиной. Наконец-то у нее появился шанс, и она должна его использовать как можно лучше.

Приподняв темно-синюю юбку, она легко взбежала по лестнице. Пусть Керн идет к дьяволу, сейчас нет времени его бояться. Что он может ей сделать? Только бранить и оскорблять.

– Проституция – бич нашего общества, – изрек Бертран Суини, остановивший Керна у входа в палату общин, чтобы заручиться его поддержкой по поводу нового билля. – Невозможно пройти по Стрэнду без того, чтобы тебя не остановила какая-нибудь развязная женщина и не предложила свои услуги за стакан дешевого джина. Публичных домов в городе, вероятно, тысячи. Чтобы сохранить моральную чистоту нации, их следует закрыть все до единого.

Пару недель назад Керн согласился бы с консервативными взглядами Суини, но теперь ему не давала покоя мысль о старой шлюхе Персефоне, заразившейся из-за своего ремесла.

– А что станет с женщинами? Как они заработают себе на хлеб?

– Не наша забота, милорд, – ухмыльнулся Суини и фамильярно похлопал графа по руке. – Нужно отправить всех на помойку, туда им и дорога.

– Я не могу согласиться с предложением, из-за которого в Лондоне появятся новые обездоленные.

У Суини от удивления отвисла челюсть.

– Уж вы-то должны поддержать мой билль в палате лордов. Герцог, ваш отец, известный распутник…

– Ни слова больше, – холодно перебил его Керн. – Городу необходима более жесткая политика, чтобы действовали уже принятые нами законы. Покажите мне законопроект в этой области, и я с удовольствием его поддержу. А теперь всего хорошего, сэр. – И, оставив Суини негодовать, граф направился к главному входу.

Неприятная встреча лишь усилила его внутренний разлад. Все утро он слушал пустые длинные речи, сейчас ему не терпелось распроститься со своими гражданскими обязанностями. Появилось желание очутиться среди холмов его детства в Дербишире, вдохнуть чистый деревенский воздух, забыть о проблемах города и заняться поместьем. Свадьба еще через шесть недель, Хелен простит ему недолгое отсутствие. Может, таким образом, удастся избавиться от постоянно мучившего его беспокойства.

Но железная хватка удерживала его в Лондоне.

Изабелла Дарлинг.

Девушки намеревались провести день, выбирая наряд пня Хелен, которая в шутку заметила, что жениху ни к чему терять с ними целый день. Керн тоже не горел желанием бродить от закройщиков к перчаточникам и с облегчением выслушал слова невесты, решив, что во время этого утомительного похода не произойдет никаких недоразумений.

Только не ошибся ли он?

Вдруг она встретит одного из ненормальных обожателей вроде Мобри? Ее темные манящие глаза обладали способностью блестеть весьма соблазнительно, губы изображали улыбку сирены, бедра чувственно покачивались. Легковерный простофиля может забыть об осторожности.

Граф сжал кулаки. Нет, у Изабеллы Дарлинг не получится удачно выйти замуж. Никогда!

Нужно избавиться от опасности, которую таит в себе дневник Авроры. Сейчас она не решится предать гласности воспоминания матери, ибо это разоблачит ее. Но Керн понимал, что негодяйка все же не откажется от шантажа, если получит такую возможность. И чтобы избежать подобных неприятностей, он оставил необходимые указания лакею. Тогда почему же у него так неспокойно на душе?

Граф вышел из палаты общин и подозвал свой элегантный черный экипаж, запряженный парой серых лошадей. Соскочивший с запяток лакей распахнул украшенную фамильным гербом дверцу, и Керн, бросил ему одно лишь слово:

– Домой!

Изабелла огляделась по сторонам, нет ли кого в изящно отделанном коридоре, но увидела только горничную, которая шла со стопкой белья в другой конец. На верхнем этаже царила гробовая тишина.

Сняв шляпку, девушка приложила ухо к двери, выкрашенной белой краской. Из комнаты доносился недовольный голос, хотя слов она разобрать не могла. Герцог или нет?

Выяснить это можно единственным способом.

Изабелла судорожно вздохнула, повернула золоченую ручку и проскользнула внутрь. Она попала в небольшую, пропахшую лекарствами гостиную. Но голос слышался из соседней комнаты, поэтому девушка на цыпочках подошла к открытой двери.

В зеленом мраморном камине ярко горел огонь. Видимо, обставляя комнату, хозяева не пожалели средств на изящные диванчики и стулья, дорогие картины в золоченых рамах. Большую часть спальни занимала огромная кровать с балдахином на четырех массивных опорах. Коричневые бархатные шторы с золотой бахромой украшал герцогский герб.

Стоявший рядом с кроватью слуга в ливрее уговаривал седого немощного старика проглотить микстуру, но тот отшвырнул ложку. Темная жидкость испачкала стены.

– Убирайся, грязный пес! Хочешь меня отравить? Подай сюда мои дуэльные пистолеты и дерись, как подобает мужчине!

Отравить? Изабелла насторожилась. Если герцог подозревает в этом других, может, его совесть нечиста?

– Ваша светлость, доктор Сэдлер говорит, что лекарство вам поможет. – Слуга поднял с ковра ложку и взял с соседнего столика коричневую склянку.

На этот раз герцог позволил влить себе в рот микстуру и тут же выплюнул ее прямо в лицо слуге.

Лакей отпрянул, протирая рукавом глаза. Небесно-голубую ливрею с белой кружевной отделкой изуродовали бурые пятна, а герцог запрокинул голову и разразился каркающим хохотом.