Вернуть Боярство 9 - Максим Мамаев

— С другой — меня печалит тот факт, что когда среди военных царят решимость пойти в бой и умереть, то это заканчивается самыми большими океанами крови. Но кто я такой, что бы умничать? Всё, что мне остаётся — это надеяться, что в череде кошмаров, через которые нам предстоит пройти, моих сил и знаний окажется достаточно, что бы Империя выжила и победила. Ибо когда весь мир против нас одних — это страшно…

Помолчали.

— Но и увлекательно, что пиздец, — признался я наконец. — Ибо это времена, когда твориться История с большой буквы. И у нас появляется редчайшая возможность — при большой удаче мы потоками вражеской крови впишем свои имена в неё. Ну а сейчас — готовьтесь к бою! К нам снизу драконья стая летит!

— В Сибири ж не водится драконов! — изумился Смолов.

— Обязательно расскажи им это, когда они до нас долетят, — хохотнул я, вскакивая. — Уверен, им будет интересно послушать твоё мнение на этот счет!

Глава 10

Про драконов я не шутил. Стремительно взлетающая небольшая стая здоровенных летучих рептилий, от слабейшей из которых исходила аура Мастера, поднималась в воздух с явным намерением попробовать на зуб столь нечастых в этих краях гостей — здоровенные штуковины из металла из дерева, источающие одуряющие ароматы живой и разумной добычи. Добычи, до которой так охочи любые чудовища, что порой совершенно не задумываются над соотношением сил. Тупые твари, не понимающие разницы между добычей и хищником…

Сибирские драконы… Змеи-Горынычи из древних сказок, трёхглавые и свирепые, иногда бывали одарены полноценным разумом. Интеллектом, не уступающим человеческому, и при этом разрушительной силой, которой мог бы позавидовать кто угодно, покорившие магию Воздуха и Огня, обладающие чудовищной регенерацией, они по праву могли считаться королями монстров Разлома… Вот только те из представителей их расы, что обрели разум и самосознание не любили связываться без крайней нужды с человеком. И будь сейчас среди летящих к нам крылатых повелителей неба хоть один, наделенный разумом, то битвы бы не было — на заполнившие всё небо флотилии умные монстры лезть не рисковали.

Оба Петра решительно вскочили на ноги и, не говоря ни слова, бросились за борт. Нет, они не были самоубийцами — просто являясь основной ударной силой на своих фрегатах, они стремились вернуться на свои суда как можно быстрее. Магистры любой стихии владели достаточными навыками, что бы при наличии маны не опасаться падений практически с любой высоты, а уж когда они оба были учениками чародея, чьей основной стихией является Воздух… Ну, тут и говорить не о чем.

Оба фрегата шли рядом с моими Змеем — сработанные подразделения не стали дробить, лишь более-менее равномерно распределили между нами зоны контроля. И как на зло — к нам сейчас летят крылатые уроды, слабейший из которых сам по себе способен сравниться с каким-нибудь корветом, а поблизости ни броненосцев, ни линкоров…

Зато полноценный тяжелый, я бы даже сказал — сверхтяжелый крейсер Рода Морозовых, капитан которого командовал боевыми судами нашего сектора. Глядя на судно с гордым названием «Ледяной Змей» (почти тёзка, надо же!) я не мог не испытывать чувства лёгкой зависти. В отличие от моего самодела, то был полноценный боевой корабль своего класса, который линкорам уступал… Но не так, что бы сильно — почти в два раза больше своего младшего брата, на котором летел я, обшитый куда более качественной бронёй и зачарованиями, с самой современной боевой артиллерией, он вполне мог схлестнуться с каким-нибудь линкором… Из числа тех, что постарей и поплоше, разумеется, но тем не менее! Мой Змей, к примеру, о таком даже мечтать не мог…

В общем-то, Ледяной Змей был первым, кто отреагировал. Днище цельнометаллического сверхтяжелого крейсера вспыхнуло синим свечением, миг спустя сформировавшим громадную гексаграмму. Причем линии в геометрическом рисунке состояли сплошь из мелких, пересекающихся друг с другом рунических цепочек, а огромный круг, в котором и возникла магическая фигура, состоял из древнего магического алфавита, используемого волхвами в ещё до Христову эпоху.

Я невольно цыкнул зобом, глядя на эту красоту — древние, существующие каждый минимум по несколько тысячелетий боярские Рода не уставали меня удивлять. Заклятие седьмого ранга, мощи в котором хватило бы на полноценный восьмой — эта атака была, по идее, ниже рангом, чем таранное заклятие броненосца, недавно продемонстрированное нам воочию… Вот только столкнись эти две атаки — и я бы не поставил и ломанного гроша на псевдо-восьмой ранг. Ибо изящество плетения чар Морозовых было на голову выше того, что сумели вложить в своё творение лучшие из наёмных артефакторов Рода Романовых… К тому же чары этого корабля были устроены так, что бы операторы его боевых систем могли показать их максимальную мощь. Вещь, созданная для своих и под своих… В чужих руках это судно не показало бы и шестидесяти процентов своей истинной мощи!

Из гигантской магической печати вниз, на встречу чудовищам, низвергся шквал льдистых молний. Каждый удар, попавший в цель, обращал в ледяные песчинки пораженную плоть монстров, не оставляя ни малейшего шанса на регенерацию. Минимум три оператора в ранге Старшего Магистра — два напитывали мощью и активировали плетения артефактных систем, третий же был сосредоточен исключительно на прицеливании и корректировке атаки. Идеальная работа — ни одна молния не ударила мимо, каждая поразила хоть кого-то из трёхглавых бестий, стремительно рвущихся в небо.

Почти полсотни тварей от четвёртого до шестого ранга было сметено этим ударом. Досталось даже одному из вожаков стаи — но тот, несмотря на ранения, сумел пережить удар четырёх ледяных молний и регенерировать крыло, бок и нижнюю лапу, пораженную ударами. Но тем не менее после этого прыти у крылатой бестии явно поубавилось — иначе с чего бы ему начать трусливо прятаться за спинами подчиненных?

Однако любоваться дальнейшими манёврами флагмана нашей небольшой эсадры у меня уже времени не было. Я бегом вернулся на свой боевой пост — в специальную, окованную металлом крохотную каюту в центре судна. Оттуда я мог, полагаясь на лично наложенные заклятия, посредством магии Воздуха, Света и Воды, обозревать в весьма качественной иллюзии происходящее вокруг судна и адекватно реагировать на