Господин Адамсон - Урс Видмер

— Мы вышвырнули их из бара, — рассказывал Рычащий Лев. — Потом прошло какое-то время и раздался грохот. Когда мы посмотрели в окно, в центре площади стоял отряд солдат в голубых мундирах. Они обстреливали бар. Джейми выбежала из пивной и больше не вернулась. Мы оборонялись стрелами и бросали вначале пустые, а потом и полные бутылки. Белые за стойкой кричали. Вдруг раздался громкий взрыв, да, и вот теперь мы тут. — И он указал на своих людей, эту кучку калек.

Мне показалось, я понял, что произошло в тот день в мае 1938 года. Как раз в тот момент, когда в нескольких тысячах миль отсюда я появился на свет. Я изложил свои соображения миссис Миллер. Она внимательно слушала меня, ее уши становились все краснее, а глаза сделались еще больше и круглее, чем обычно; от удивления она открыла рот.

Шериф — так начинался мой краткий пересказ для миссис Миллер — позвонил из своего кабинета в опорный пункт армии во Флэгстоуне и сообщил, что ему требуется помощь, военное подкрепление ввиду неповиновения индейцев. Потом прошло какое-то время, шерифу оно показалось долгим, а индейцам в баре — незаметным. Джейми подавала пиво кружку за кружкой, пока индейцы спорили, что им делать дальше. Атаковать здание мэрии или скакать в Лос-Аламос и разгромить недавно построенные военные сооружения. А возможно, они уже давно забыли, что вышли на тропу войны, и радовались возможности вместе провести время. Три белых посетителя бара (они были тут проездом, их никто не знал) весело принимали участие в обсуждении и вносили свои предложения. Из них сегодня только один — тот, что с разбитой головой, — мог появляться на поверхности земли.

Наконец, поздно вечером прибыл отряд вооруженных солдат из Флэгстоуна, человек двадцать, меньше, чем ожидал шериф — индейцы вызывали в нем ужас, — но, безусловно, достаточно, чтобы начать бой. Комендант, тоже младший офицер, встал с мегафоном перед баром и возвестил, что через минуту бар должен быть пуст. В противном случае будет открыт огонь. Вначале ничего не происходило — солдаты с ружьями стояли на площади, а посетители бара продолжали спорить, — но потом комендант отдал приказ стрелять. Для устрашения. Этот первый залп никому не причинил вреда, но заставил Джейми выбежать из бара и заявить солдатам, что они сошли с ума. Ее расстреляли. Она упала навзничь на песок. Ну тут все и началось! Солдаты решили штурмовать бар и устроили жуткую пальбу, индейцы ответили стрелами из окон и вынудили армию отступить. Снова наступила тишина, надолго. Индейцы держали совет, комендант придумывал новый план действий. Тот, что пришел ему в голову, был эффективным, но, с другой точки зрения, ужасным. Во всяком случае, он приказал для виду напасть спереди, было много шума и порохового дыма, а в это время два солдата (один из них, вероятно, солдат Бриггс) незаметно по-пластунски подползли к бару. По приказу («Go!»)[13]они одновременно бросили две ручные гранаты в окна и укрылись за деревянной стеной. Все посетители бара погибли в одно мгновение. Трое белых стали непредвиденными потерями, хотя тогда этого термина еще не было.

— Все это совпадает с моими исследованиями, — сказала миссис Миллер. — Я считаю дело законченным… Но как вам это удается? Вы разговариваете с пустотой, а после этого знаете все о преступлении в Уиндоу-Роке?

— Это секрет. Я дал честное индейское слово не разглашать его.

— Гм, — произнесла миссис Миллер. — Ага.

Неожиданно вождь, Рычащий Лев, подошел к ней. Он скорчил страшную гримасу и жутко закричал. Жутко и громко, это был боевой клич навахо, а может, их предсмертный вопль. Вождь стоял так близко к миссис Миллер, что его нос касался ее носа, и смотрел ей прямо в глаза. Она его не видела, это понятно, и не слышала его крика, но, кажется, почувствовала холодное дыхание и потерла ладонями плечи.

— Белый мужчина не видит нас, — сказал вождь и повернулся ко мне, — белая женщина и подавно. Ты нас видишь. Почему?

— А вот почему, — ответил я, снял с пояса свою складную армейскую лопатку и со всей силы всадил ее в вождя. Лопатка прошла сквозь него, словно через световую завесу. Именно так, как я и ожидал. И все-таки сердце у меня сильно колотилось. А что, если мертвец не был мертв? Тогда он умер бы сейчас, а я стал бы его убийцей.

— О чем я и говорю, — прокомментировал вождь. — Для белых людей мы — воздух.

— Что вы размахиваете своей лопаткой? — поинтересовалась миссис Миллер.

Вместо ответа я воткнул лопатку в землю и принялся копать там, где начиналось странное возвышение, курган, который тысячи автобусов сровняли с землей. Всем сразу стало ясно, что за работу взялся профессионал. А я сам вдруг понял, для чего так много лет, казалось бы, бесполезно перекапывал картофельные грядки — чтобы пережить этот момент. В Дафне Миллер я нашел — к сожалению, довольно поздно — своего Шлимана, своего Стаматакиса, копать для которых имело смысл. И теперь мое умение работать так быстро и точно, как никто другой, пригодилось. Не прошло и пяти минут, как перед нами оказался скелет. Блестящий череп, белые кости, руки скрещены на груди. На лысой голове этого мертвеца красовался венец из перьев, а на теле виднелись остатки кожаной одежды. Мокасины, в них — кости ступни. Индейцы и белый столпились вокруг могилы и смотрели вниз.

— Это мой головной убор! — воскликнул Рычащий Лев. — Это моя обувь! Как они оказались у этого парня?

— Это — вы.

— Тогда я должен быть мертв! — Он рассмеялся. Теперь смеялись и остальные воины навахо, так весело, от всей души, как и обещал мой учебник. Даже из раненого рта бледнолицего вырвался смешок.

Я продолжал копать с прежней скоростью, решительно, с полным пониманием ситуации, — и меньше чем через десять минут все они лежали перед нами. Все восемь индейцев, один возле другого, и трое белых. Души умерших склонились над своими скелетами и, возбужденно галдя, пытались отыскать себя. Это оказалось нетрудно, потому что у каждого была своя курительная трубка, еще не превратившаяся в прах, или томагавк со знакомым орнаментом, остатки брюк, особые перья. Белый мужчина узнал свои карманные часы в форме луковицы, они, давно уже покрытые землей, остановились в половине двенадцатого.

— Вот это да! — изумилась миссис Миллер. Она наклонилась, оказавшись наполовину в мертвом вожде, и тоже рассматривала кости, колчаны и ожерелья.

Наискосок через площадь к нам двигались две фигуры: капитан Бриггс в инвалидном кресле и крупный мужчина лет сорока с звездой на груди, кативший кресло. Шериф. Оба медленно приблизились к нам и остановились. Шериф смотрел на кучу костей, капитан Бриггс — себе под ноги.

— Что это? — спросил шериф.

— Одиннадцать человек, убитых капитаном Бриггсом, — ответил я. — Если вас интересует мое мнение — тянет на пожизненное.

— Это те самые парни. — Капитан Бриггс поднял голову и захихикал. — Я их убрал. Всех разом. — Сияя от гордости, он поглядел на шерифа.

— Самооборона?

— У них не было времени для обороны. — Капитан захихикал громче. — Бах, и все.