Мир падающих звезд I. Ополченец - Василий Анатольевич Криптонов

— Коваль, обыщи! — приказал новоиспечённый главарь изрядно поредевшей банды.

Коваль, сжимая кистень с кривой гирькой на цепи, бочком, будто краб, двинулся ко мне. Когда ему оставалось сделать три-четыре таких вот странных шага, я, прищурившись, посмотрел на лицо главаря номер два. Оно торчало над плечом Тихоныча и было очень хорошо видно.

Мысленно начертанный Знак лёг на него идеально.

— … ать! — выкрикнул главарь и кубарем покатился по дороге.

Удар второго уровня сработал хорошо, пусть и не насмерть. Ожидал я, конечно, большего. Но, может, на людях Знаки не так хорошо работают, как на тварях? Даже если люди — те ещё твари…

Тихоныч, не будь дурак, бросился на землю и закрыл голову руками.

Коваль, который крабьей походкой приближался ко мне, замер и, повернув голову, уставился на главаря.

Этим я и воспользовался. Одним прыжком оказался рядом, выдернул кистень и нанёс удар локтем в голову. Попал удачно — мужика вырубило.

— Ты кто такой? — прорычал главарь, поднимаясь на ноги.

Рожу ему разворотило знатно, однако он всё ещё стоял на своих двоих и даже не собирался сваливать с поля боя. Это вызывало уважение. Хотя интеллект дядька куда-то резко утратил. А смелость без мозгов — ну, такое.

Теперь главарю было не за кем прятаться, и он был у меня как на ладони.

— А до тебя ещё не дошло? — Я сделал шаг ему навстречу. — Охотник. Настоящий. Не на ту карету ты напрыгнул, щенок.

Глаза мужика сверкнули яростью, но кинуться на меня он не успел.

Двое возниц выскочили откуда ни возьмись, заломали его и повалили мордой в землю. Я слова не сказал — а они его уже вязали. Да так ловко, будто всю жизнь в ОМОНе прослужили. Я только головой покачал.

— Ишь, чего творят! — поднялся Тихоныч, немного подрагивая. — Средь бела дня! Средь бела дня!

Время суток, кажется, возмущало его превыше всего.

А я постучал в закрытую дверь кареты.

— Катерина Матвеевна, у вас всё хорошо?

Дверь открылась, и на меня уставились сияющие глаза.

— Со мной всё в полном порядке, Владимир-не-знаю-вашего-отчества! Как же вы так их…

— Ловкость рук, — улыбнулся я.

На скором совете порешили действовать так. Трупы стащить в лесок и закидать валежником, чтобы не пугали честной народ. Двух выживших, хорошенько связанных, погрузить в «мою» карету. Тихоныч с нашим возницей отправятся с ними в Поречье и сдадут, куда следует. Ну а меня с большой охотой согласилась подвезти Катерина Матвеевна.

Я только немного задержался — снял с руки главаря номер два перчатку. Никаких отметок на ладони бандита, естественно, не оказалось. А перчатку я примерил. Подошла. И символы падающих звёзд закрыла. Вот и замечательно. Хоть какой-то выхлоп с этих недоумков.

* * *

Относительно кареты я не ошибся. Катилась она гораздо мягче и шустрее нашей, да и внутри оказалась просторнее. Мы втроем — я, Катерина Матвеевна и её пышное платье, в которое уместились бы ещё две таких девушки — ехали с полным комфортом.

Деталей своей мутной биографии я решил не касаться и аккуратно перевёл разговор на саму Катерину Матвеевну. Это было не сложно, девушка оказалась разговорчивой.

В наших краях она гостила у какой-то родственницы. Насколько я понял, довольно давно, такое тут было в порядке вещей. Неудивительно, в общем-то, на данном этапе развития транспорта. Сама Катерина Матвеевна проживала в Смоленске. Вернуться домой собиралась ещё неделю назад, но тут прошёл слух о том, что в окрестных лесах активизировались крысы. Гувернантка Катерины Матвеевны, которая сопровождала девушку в поездке, забила тревогу и возвращаться в Смоленск отказалась — до тех пор, пока угроза не будет ликвидирована. И вот вчера вечером стало известно, что охотники истребили крыс.

Катерина Матвеевна потребовала немедленного возвращения. Гувернантка была категорически против. По её мнению, следовало дождаться подтверждения информации. То есть, просидеть в гостях у родственницы ещё неделю или две. Катерина Матвеевна не выдержала и свинтила в Смоленск без гувернантки. У родственницы ей было ужасно скучно.

— Ну да, — покивал я. — В дороге одинокой барышне — веселее, спору нет. Колесо с оси слетело, разбойники шарашатся — романтика!

Катерина Матвеевна потупилась.

— Я лишь сейчас понимаю, какой страшной участи избежала благодаря вам…

— Ну, может, не такой и страшной, — предположил я. — Может, они бы вас просто ограбили. Хотя вряд ли, конечно. С другой стороны, будь с вами гувернантка — чем бы это помогло?

— Пожалуй, ничем.

— Вот именно. В общем, я считаю, что это судьба.

— Ах, — сказала Катерина Матвеевна. И мило покраснела. — Знаете, Владимир… — Она замолчала, глядя на меня.

Явно ждала, когда я наконец-то озвучу отчество. Не отстанет, по ходу. Хочешь не хочешь — а придётся что-то выдумать.

— Всеволодович, — брякнул я первое, что пришло в голову.

В надежде, что длинное труднопроизносимое слово подтолкнёт Катерину Матвеевну к тому, чтобы побыстрее заменить его на просто Владимира.

— … Всеволодович, — повторила Катерина Матвеевна. Что характерно — без всякого труда. Насобачилась, видимо. В её окружении и не такое встречается. — Вы очень похожи на старого графа Давыдова! Я имею в виду не внешность, а поведение. Он был таким же отважным. А вот на Модеста Модестовича вы совсем не похожи. Мне отчего-то кажется, что на вашем месте он вёл бы себя по-другому.

— Вам не кажется.

— Что?

— Говорю, я из другой ветви рода Давыдовых. К Модесту Модестовичу — никаким боком.

— О, я так и подумала! А в Поречье вы по какой надобности?

— Гардероб обновить.

— Если позволите, я порекомендую вам отличного портного.

— Позволю. И магазин готового платья тоже порекомендуйте. Портной — это, насколько понимаю, ни фига не пять минут.

Про ночлежку я спрашивать не стал. Пробиться в таком виде, как у меня, в пятизвёздочный отель — куда, вероятнее всего, направляется Катерина Матвеевна — можно, конечно. Куда я только не пробивался. Но это однозначно будет сопряжено с излишними напрягами, а напрягов мне сейчас категорически не хотелось. Хотелось сытно пожрать и выспаться, пусть и не под балдахином. Постоялый двор с приличной кормежкой и удобной кроватью меня вполне устроит. А на въезде в город этого добра наверняка полно.

К Поречью мы подъехали, когда вокруг уже стемнело. Город тоже не сказать, чтобы хорошо освещался. Тусклый свет мелькал разве что в окнах домов, да